Плюшкин (Мёртвые души). Образ и характеристика плюшкина в поэме мертвые души гоголя сочинение Подробная характеристика плюшкина

Меню статьи:

«Мертвые души» предстали в литературе как пример рукописей, которые горят. Как известно, Гоголь – автор произведения – сжег вторую часть «Мертвых душ». Несмотря на это, текст прочно прижился на страницах школьных программ по литературе. Гоголь вывел в произведении множество персонажей: имена некоторых из них стали нарицательными. Например, имя Плюшкина, о котором мы и поговорим ниже.

Символичность фамилии

Гоголь не пренебрегал в своих произведениях символичностью. Очень часто имена и фамилии героев его произведений носят символичный характер. Они с помощью противопоставления характеристикам героя или синонимичности способствуют раскрытию определенных характеристик персонажа.

В основном раскрытие символичности не требует определенных знаний – ответ всегда лежит на поверхности. Такая же тенденция наблюдается в случае с Плюшкиным.

Слово «плюшкин» обозначает человека, отличающегося необыкновенной скупостью и жадностью. Целью его жизни становится накопление определенного состояния (как в виде финансов, так и в виде продуктов или сырья) без определенной цели.

Другими словами, он копит для того, чтобы копить. Накопленное добро, как правило, никуда не сбывается и используется с минимальным расходом.

Такое обозначение полностью соответствует описанию Плюшкина.

Внешность и состояние костюма

Плюшкин наделен в поэме женообразными чертами. У него продолговатое и излишне худое лицо. Плюшкин не обладал отличительными чертами лица. Николай Васильевич утверждает, что его лицо мало чем отличалось от лица других стариков с исхудалыми лицами.

Отличительной чертой внешности Плюшкина был непомерно длинный подбородок. Помещику приходилось прикрывать его платком, чтобы не оплевать. Образ дополняли маленькие глаза. Они еще не лишились своей живости и были похожи на маленьких зверьков. Плюшкин никогда не брился, отросшая его борода выглядела не самым привлекательным образом и напоминала скребницу для лошадей.

Зубов у Плюшкина не было ни одного.

Костюм Плюшкина желает выглядеть лучше. Честно сказать, назвать его одежду костюмом невозможно – у нее настолько заношенный и странный вид, что напоминает лохмотья бродяги. Обычно Плюшкин одет в непонятной формы платья, похожее на женский капот. Шапка его также была позаимствована из женского гардероба – это был классический колпак дворовых баб.

Состояние костюма было просто ужасным. Когда Чичиков увидел Плюшкина впервые, то долго не мог определить его пол – Плюшкин по своему поведению и внешнему виду очень напоминал ключницу. После того, как личность странной ключницы была установлена, Чичиков пришел к итогу, что Плюшкин совсем не похож на помещика – если бы он находился возле церкви, то его можно было бы легко принять за нищего.

Семья Плюшкина и его прошлое

Плюшкин был не всегда таким человеком, когда он был молод, его внешность и характер были абсолютно не похожи на нынешние.

Несколько лет тому назад Плюшкин не был одинок. Он был человеком, вполне счастливо живущим в браке. Жена его определенно положительно влияла на помещика. После рождения детей жизнь Плюшкина также приятно преобразилась, но это не длилось долго – вскоре жена умерла, оставив Плюшкину трое детей – двух девочек и мальчика.

Плюшкин с трудом переживал потерю жены, ему сложно было справиться с хандрой, поэтому он все больше и больше отдалялся от своего привычного ритма жизни.

Предлагаем ознакомиться с в поэме Николая Васильевича Гоголя “Мертвые души”.

Придирчивый и склочный характер способствовали окончательному разладу – старшая дочка и сын без благословления отца покинули отцовский дом. Младшая дочь спустя некоторое время умерла. Старшая дочь, несмотря на сложный характер отца, пытается поддерживать с ним отношения и даже привозит ему погостить детей. С сыном связь была давно утрачена. Как сложилась его судьба и жив ли он – старик не знает.

Характеристика личности

Плюшкин – человек непростого характера. Вполне вероятно, что определенные задатки развития некоторых качеств у него были заложены и раньше, но под влиянием семейной жизни и личного благополучия они не приобретали такое характерное обличие.

Плюшкиным овладело беспокойство – его забота и беспокойство уже давно перешли допустимую меру и стали некоторой навязчивой мыслью. После смерти жены и дочери он окончательно зачерствел душой – ему чужды понятия симпатии и любви к ближним.

Такая тенденция наблюдается не только по отношению к чужим в родственном плане людей, но и к ближайшим родственникам.

Помещик ведет уединенный образ жизни, он почти не общается со своими соседями, у него нет друзей. Плюшкин любит проводить время в одиночестве, его прельщает аскетический способ жизни, приезд гостей для него ассоциируется с чем-то неприятным. Он не понимает, зачем люди ездят друг к другу и считает это пустой тратой времени – за этот временной промежуток можно сделать много полезных вещей.

Желающих подружиться с Плюшкиным найти невозможно – все сторонятся чудаковатого старика.

Плюшкин живет без определенной цели в жизни. Из-за своей скупости и мелочности он смог накопить значительный капитал, но не планирует как-то использовать накопленные деньги и сырье – Плюшкину нравится сам процесс накопления.

Несмотря на значительные финансовые запасы, Плюшкин живет очень бедно – ему жаль потратить деньги не только своих родных и близких, но и на самого себя – его одежда ужа давно превратилась в лохмотья, дом прохудился, но улучшать что-то Плюшкин не видит смысла – его и так все устраивает.

Плюшкин любит жаловаться и прибедняться. Ему кажется, что у него всего мало – и еды у него вдоволь нет, и земли слишком мало и даже лишнего клока сена в хозяйстве не сыскать. На самом же деле все обстоит иначе – запасы продовольствия его настолько велики, что они приходят в негодность прямо в хранилищах.

Второй вещью в жизни, которая приносит удовольствие в жизни Плюшкина, стали ссоры и скандалы – он всегда чем-то недоволен и любит высказать свое недовольство в самой неприглядной форме. Плюшкин слишком придирчивый человек, ему угодить невозможно.

Сам Плюшкин не замечает своих недостатков, он считает, что на самом деле все относятся к нему с предвзятостью и не могут оценить его доброту и заботу.

Поместье Плюшкина

Как бы Плюшкин ни сетовал по поводу его занятости поместьем, стоит признать, что в качестве помещика Плюшкин был не самым лучшим и талантливым.

Его большое поместье мало чем отличается от заброшенного места. Ворота, изгородь вдоль огорода прохудились до невозможности – в некоторых местах изгородь завалилась, образовавшиеся дыры никто не спешил заделывать.

На территории его селения раньше были две церквушки, но сейчас они находятся в запустении.

Дом Плюшкина находится в ужасном состоянии – вероятно, его не ремонтировали уже много лет. С улицы дом похож на нежилой – окна в усадьбе были заколочены, открывалось всего несколько. В некоторых местах появилась плесень, дерево обросло мхом.

Внутри дом выглядит не лучше – в доме всегда темно и холодно. Единственная комната, в которую проникает естественный свет – комната Плюшкина.

Весь дом похож на свалку мусора – Плюшкин никогда ничего не выбрасывает. Он думает, что эти вещи ему могут еще пригодиться.

В кабинете Плюшкина тоже царит хаос и беспорядок. Здесь стоит сломанный стул, который уже невозможно починить, часы, которые не идут. В углу комнаты находится свалка – что лежит в куче сложно разобрать. Из общей кучи выделяется подошва от старой обуви и сломанный черенок лопаты.

Кажется, что в комнатах никогда не убиралось – повсюду была паутина и пыль. На письменном столе Плюшкина также не было порядка – бумаги там лежали вперемешку с мусором.

Отношение к крепостным

Во владении Плюшкина находится большое число крепостных – около 1000 человек. Конечно, забота и корректировка работ такого количества людей требуют определенных сил и умений. Однако говорить о положительных достижениях деятельности Плюшкина не приходится.

Со своими крестьянами Плюшкин обходится необходительно и жестоко. Они мало чем внешне отличаются от своего хозяина – одежды их порваны, дома обветшали, а сами люди безмерно тощие и голодные. Время от времени кто-то из крепостных Плюшкина решается на побег, ибо жизнь беглеца становится более привлекательной, чем крепостного Плюшкина. Чичикову Плюшкин продает около 200 «мертвых душ» – это количество людей умерших и сбежавших от него крепостных за несколько лет. По сравнению с «мертвыми душами» остальных помещиков, число проданных Чичикову крестьян выглядит ужасающе.

Предлагаем ознакомиться с в повести Николая Васильевича Гоголя “Шинель”.

Крестьянские дома выглядят еще хуже усадьбы помещика. В деревне невозможно найти ни одного дома с целой крышей – дождь и снег свободно проникают в жилище. Окон в домах тоже нет – дыры в окнах заделаны тряпками или старой одеждой.

Плюшкин крайне неодобрительно отзывается о своих крепостных – в его глазах они лентяи и бездельники, но на самом деле это клевета – крепостные Плюшкина усердно и честно работают. Они сеют зерно, молят муку, сушат рыбу, изготавливают ткани, делают из дерева различные предметы обихода, в частности посуду.

По мнению Плюшкина, его крепостные самые вороватые и неумелые – они все делают как-нибудь, без усердия, к тому же, постоянно обворовывают своего хозяина. На самом деле все не так: Плюшкин настолько запугал своих крестьян, что они готовы умирать от холода и голода, но не возьмут ничего из складских помещений своего помещика.

Таким образом, в образе Плюшкина воплотились качества жадного и скупого человека. Плюшкин не способен испытывать привязанность к людям или хотя бы симпатию – он враждебно настроен ко всем абсолютно. Сам себя он считает хорошим хозяином, но на самом деле это самообман. Плюшкин не заботится о своих крепостных, он морит их голодом, незаслуженно обвиняет их в воровстве и лени.

Плюшкин и портрет героя «Мертвых душ»

Степана Плюшкина, персонажа вымышленного мира Николая Гоголя, автор описывает донельзя красноречиво. Пожалуй, образ Плюшкина удался Гоголю настолько хорошо, что имя героя стало использоваться вне литературы для того, чтобы указать на болезненную скупость и жадность. По тексту «Мертвых душ» становится известно, что у Плюшкина когда-то была семья: жена, две дочки и сын. Однако теперь старик остался один, а дом пришел в запустение. Плюшкин – это образ патологического накопительства, черты характера, описание которой заняло почетное место на страницах психоаналитической литературы.

Семья Плюшкина

Итак, в молодые годы помещик женился, у Плюшкина родились дети. В этот период имение героя процветало, а сам хозяин слыл бережливым и богатым хозяином. Видимо, со временем некогда положительные черты Плюшкина гиперболизировались до неузнаваемости, превратившись скорее в негативные характеристики. Гоголь отводит значительное место описанию постепенной деградации старика. Были времена, когда соседи Плюшкина захаживали к помещику, чтобы поучиться мастерству ведения хозяйства и мудрости беречь деньги. Плюшкин носил, может быть, не новую одежду, но слегка поношенную, однако аккуратную. Поношенность в данном случае свидетельствовала о бережливости, а не о скупости.

Кроме того, Плюшкин, как это ни странно, отличался приятными внешними чертами и голосом. Хозяйка – супруга помещика – казалась женщиной гостеприимной, что называется – хлебосольной. Дочери со светлыми кудрями походили на розы. Сын создавал впечатление активного, живого, разбитного мальчика. Гостей встречали хорошо, дети радовались видеть в доме новые лица. Гоголь упоминает, что особенно приветливым оказывался сын Плюшкина: ребенок любил целовать всякого, кто переступал порог поместья. Плюшкин любил семью, заботился о детях и жене. Для дочерей помещик нанял компаньонку, которая проживала на антресолях в доме.

Смерть жены и судьба старшей дочери Плюшкина

Размеренная жизнь помещика заканчивается, когда умирает хозяйка дома. Большая часть забот ложится на вдовца, Степана. Старшая дочь, Александра, не внушала Плюшкину доверия. И это было неслучайно: спустя некоторое (довольно недолгое) время, девушка убежала из отчего дома с ротмистром, с которым вскоре обвенчалась. Плюшкин же военных не любил и не жаловал, потому что был убежден: офицеры увлекаются картами, азартными играми и мошенничают. С уходом старшей дочери дом приобрел характерную пустоту. Бережливость Плюшкина перерастала в скупость.

По тексту, читатель узнает, что Александра родила сына и даже несколько раз наведывалась к отцу с маленьким ребенком. Намерения девушки представлялись сугубо корыстными: Александра надеялась, что отец даст что-то дочери, но надежды эти, как правило, оказывались тщетными. Со временем девушка осознала, что романтические мечты юности о жизни с офицером в реальности предстали в менее привлекательном свете, чем были в грезах. Плюшкин, как ни странно, простил дочь. Денег, между тем, Александра Степановна так и не выручила, однако отец позволил внуку поиграть с пуговицей – большая щедрость для Плюшкина.

Спустя время старшая дочь снова навестила отца – уже с двумя детьми. Александра на этот раз приехала с подарками: девушка привезла отцу халат, потому что одежда Плюшкина стала похожей на лохмотья, а также угощения к чаю. Плюшкин хорошо относился к внукам – с теплом: помещик качал детей на коленях, играл с ребятишками. Подарки Степан принял, однако взамен дочери ничего не предложил. Александра снова уехала с пустыми руками.

Нерадивый наследник хозяйства

Волосы Плюшкина седели. Сын подрастал. И вот: наследнику поместья пришло время служить, поэтому Плюшкин отпустил учителя-француза, которого ранее нанимал для сына. Компаньонку Александры и младшей дочери Плюшкина помещик прогнал, потому что женщина, как оказалось, помогала девушке в побеге с ротмистром. Сын, между тем, не поехал в центральный город губернии, а отправился в полк. Позже юноша написал отцу письмо с просьбой о деньгах, чтобы купить обмундирование для службы в полку, однако Плюшкин денег сыну не дал.

Однажды Плюшкин получает от сына новость: юноша крупно проигрался в азартные игры. Это разозлило отца и вынудило послать сыну не денег, а искренних отцовских проклятий. После этого случая Плюшкин судьбой сына не интересовался.

Жизнь Плюшкина после смерти младшей дочери

Младшая дочь Плюшкина, к сожалению, последовала за матерью и вскоре скончалась. Плюшкин очутился наедине с собой. Вокруг – богатства, достаток, имущество, которое удалось нажить за все это время. Но этот материальный аспект жизни вдруг оказался непригодным и пустым, потому что, кроме старого хозяина, в имении никого не осталось. Гоголь так пишет о Плюшкине в этот период жизни героя:

Одинокая жизнь дала сытную пищу скупости, которая, как известно, имеет волчий голод и чем более пожирает, тем становится ненасытнее; человеческие чувства, которые и без того не были в нем [то есть в Плюшкине] глубоки, мелели ежеминутно, и каждый день что-нибудь утрачивалось в этой изношенной развалине…

Привычки героя «Мертвых душ»

Гоголь не оставляет читателя и без описания привычек и внешности Плюшкина. Прежде всего, писатель останавливается на жадности персонажа, которая доходила до маниакальных пределов:

…он ходил еще каждый день по улицам своей деревни, заглядывал под мостики, под перекладины и все, что ни попадалось ему: старая подошва, бабья тряпка, железный гвоздь, глиняный черепок, – все тащил к себе и складывал в ту кучу, которую Чичиков заметил в углу комнаты… после него незачем было мести улицу…

Собственно, такое вот своеобразное собирательство и коллекционирование представлялось основным занятием Плюшкина. Однако на этой черте героя мы еще остановимся ниже. Что касается внешности Плюшкина, но лицо Степана не привлекало никакими особенными характеристиками. Плюшкин выглядел худощавым стариком с сильно и далеко выступающим костлявым подбородком. Внимание, пожалуй, привлекали миниатюрные глаза помещика, бегающие туда-сюда. Брови у Плюшкина поднимались довольно высокого над этими маленькими глазами, поэтому казалось, что герой всегда удивлен чем-то.

Больше внимания Гоголь уделил описанию одежды героя. Наряд Плюшкина, видимо, был настолько стар, что оказывалось невозможным понять, из какой материи эти одежды сшиты. Засаленные полы, поношенный халат, четыре части полы вместо двух – так описывает писатель одежду Плюшкина. На шее у старика «красовалось» нечто, похожее на повязку или старый рваный чулок.

Описание личности Плюшкина

Гоголь делает акцент на неряшливости, хозяйственной нерадивости и неимоверной скупости Плюшкина. Когда-то эта скупость была бережливостью, но сейчас эта черта разрослась настолько в своей патологической форме, что стала напоминать жестокость. Амбары помещика ломятся от продуктов, однако крестьяне деревни Плюшкина при этом голодают.

Деревня Плюшкина насчитывает около тысячи душ (хотя Собакевич назвал другую цифру – 800 человек), которые и тянут хозяйство скупца. Несмотря на состоятельность и богатство, Плюшкин выглядел, как нищий. Когда Чичиков впервые увидел помещика, то подумал, что если бы старик встретился ему около церкви, то Чичиков спутал бы Плюшкина с бедняком. Старику уже перевалило за шестьдесят. Первое впечатление Чичикова о помещике – спутанное: возраст и скупость изменили героя до неузнаваемости. Настолько, что Плюшкин стал походить скорее на женщину, чем на мужчину. При ближайшем рассмотрении лицо помещика неряшливо и небрито, глаза – маленькие и тусклые, а кожа напоминает наждачную бумагу. Зубы у Плюшкина давно повыпадали.

Личность Плюшкина ярко характеризует сосед-помещик по фамилии Собакевич:

…восемьсот душ имеет, а живет и обедает хуже моего пастуха…

Также Собакевич называет Плюшкина мошенником, по которому плачет тюрьма, скрягой, который заставляет крестьян голодать. Чичиков же считал, что Плюшкин заменил добродетели понятием экономии и порядка.

Описание дома Плюшкина

Когда Чичиков впервые приезжает в поместье Плюшкина, то глаза главного героя «Мертвых душ» наталкиваются на гнетущую картину разоренной деревни. Усадьба Плюшкина, некогда, по всей видимости, процветающая, теперь стала похожей на ветхую избу, к тому же полуразрушенную:

…какую-то особую ветхость заметил он (Чичиков) на всех деревянных строениях: бревно на избах было темно и старо; многие крыши сквозили, как решето: на иных оставался только конек вверху да жерди по сторонам в виде ребер… Окна в избенках были без стекол, иные были заткнуты тряпкой или зипуном <…> Частями стал выказываться господский дом… Каким-то дряхлым инвалидом глядел сей странный замок, длинный, длинный непомерно…

Штукатурка на стенах дома посыпалась, а сами стены несли признаки частых дождей и непогоды. Большинство зданий уже покрыла вечная спутница ветхости – плесень, зелень которой сливалась с кустами и запущенной растительностью старого сада, который постепенно сливался с полем – таким же заглохшим и заброшенным.

Интерьер поместья гоголевского героя

Выше вы могли познакомиться с экстерьером дома Плюшкина. Что же касается внутреннего убранства поместья, то здесь дела обстояли не менее печально. Кухня выглядела скверно, а труба для топки и печь пришли в негодность. В комнате Плюшкина правил бал беспорядок. Чичикову оказалось, что внутри дома давно не делали уборку, а тем более не мыли полы. Посреди комнаты Плюшкин свалил на кучу разные вещи, предметы, которые подбирал в ходе своих ежедневных обходов улиц деревни:

Никак бы нельзя было сказать, чтобы в комнате сей обитало живое существо, если бы не возвещал его пребыванье старый, поношенный колпак, лежавший на столе…

Колпак, как и халат, превратился в обязательный атрибут Плюшкина, без которого не обходилась, пожалуй, ни одна иллюстрация к «Мертвым душам». То, что Плюшкин постоянно ходил в одной, причем домашней, одежде, намекало на некую болезненность натуры героя.

Усадьба и хозяйство Плюшкина

Гоголь описывает Плюшкина человеком, у которого в молодые годы все дела были схвачены. Живость и размеренность – отличительные черты хозяйства помещика – того, которое некогда наблюдали соседи героя. Автор упоминает об обширности домовладения помещика: здесь и мельница, и валяльня, суконное производство и прядильня. За всем, что числилось в хозяйстве, Плюшкин следил тщательно и неустанно. Гоголь называет героя трудолюбивым пауком, которого отличала легкая суетность, но при этом – расторопность, деловая хватка, опыт, мудрость и ум.

Хозяйство Плюшкина в период после кончины супруги и ухода детей
Когда жена гоголевского героя умерла, все бремя ведения хозяйства легло на плечи Плюшкина. Вдовство сделано хозяина более скупым и подозрительным, что, однако, следуя логике Гоголя, характеризовало всех вдовцов. Ключи и мелкие хозяйственные дела, которые перешли к Плюшкину после кончины жены, привели к тому, что герой стал суетнее и беспокойнее. Гоголь описывает изменения, происходившие в укладе жизни Плюшкина:

С каждым годом притворялись окна в его доме, наконец, остались только два <…> с каждым годом уходили из вида более и более главные части хозяйства, и мелкий взгляд его обращался к бумажкам и перышкам, которые он собирал в своей комнате; неуступчив становился он к покупщикам, которые приезжали забирать у него хозяйственные произведения…

Плюшкин совершенно никак не сбывал продукцию, производившуюся в поместье. Предметы накапливались и пропадали, постепенно приходя в негодность. При этом хозяин не менял привычного уклада жизни деревни, которой владел. Например, крестьяне облагались такими ж податями и оброками, ткачи ткали такое же количество тканей, как и при жизни хозяйки. Но производимые вещи складывались на кучу и не продавались. Поместье приходило в негодность – не от неумелого ведения дел, а от неиспользования вещей:

…все становилось гниль и прореха, и сам он (Плюшкин) обратился наконец в какую-то прореху на человечестве…

Занятия Плюшкина с точки зрения психоанализа?

В предыдущей цитате Гоголь раскрыл (хоть и частично) занятия главного героя. После того, как Плюшкин остался один, помещик, вероятно, стал заполнять дыру, возникшую в душе, вещами. В действительности, для Степана не имело значения, что именно это за вещи. Основная идея – в накоплении вещей. Помнится, Эрих Фромм в любопытном психоаналитическом анализе раскрыл сущность накопления предметов и коллекционирования. Приведем размышления исследования. По мнению Фромма, собирательство предметов – это разновидность «некрофилии», то есть любви или страсти к неодушевленному предмету. Однако точке зрения Фромма нашлась и противоположность: собирательство вещами и обмен предметами, скорее, намекает на жизнь, ведь обмен веществ в организме, накопление и оборот энергии – это основные признаки живого существа. Коллекционеры, собирателя обращают внимание на «ненужные» вещи: так же и Гоголь описывает, что Плюшкин собирал, накапливал, на первый взгляд, странные, нефункциональные вещи:

…это бес, а не человек; сено и хлеб гнили, клади и стоги обращались в чистый навоз, хоть разводи на них капусту, мука в подвалах превратилась в камень, и нужно было ее рубить, к сукнам, холстам, домашним материям страшно было притронуться: они обращались в пыль. Он уже позабывал сам, сколько у него было чего, и помнил только, в каком месте стоял у него в шкафу графинчик с остатком какой-нибудь настойки, на котором он сам сделал наметку, чтобы никто воровским образом ее не выпил, да где лежало перышко или сургучик…

Главное занятие Плюшкина – собирательство. В рамках психоанализа это увлечение или практика получили особое значение. Некоторые психоаналитики, вроде Карла Абрахама, сводили страсть к накоплению или собирательству предметов к нереализованному сексуальному влечению. Таким образом, желание собирать вещи представлялось символическим суррогатом физиологической страсти.

Однако, в случае Плюшкина, как нам кажется, более адекватной является гипотеза Мартина Бубера. Мыслитель считал, что человек порой относится к неодушевленным предметам так же, как и к людям, наделенным душой. Это конструирование отношений, которые Бубер называет «Я – Ты». Плюшкин ощущал острое одиночество и потерянность после смерти супруги и младшей девочки, ухода старшей дочери, своеобразного предательства сына (видимо, именно так герой «Мертвых душ» расценивал поступок юноши). Таким образом, с помощью накопления вещей Плюшкин пытался компенсировать потери, которые пережил.

Конечно, гоголевского персонажа нельзя назвать коллекционером в полноценном смысле этого слова. Собиратель устанавливает с вещами особые, почти родственные, интимные связи. Близкие люди замещаются вещами. А вот те, кто пренебрежительно относится к коллекции собирателя, порой воспринимаются в качестве предметов, а не живых, одушевленных существ. Происходит своеобразная путаница. Второе последствие такого рода отношений – развитие у коллекционера черты скупости, что и произошло с Плюшкиным.

Произведение:

Мертвые души

Плюшкин Степан – последний «продавец» мертвых душ. Это герой олицетворяет полное омертвение человеческой души. В образе П. автор показывает гибель яркой и сильной личности, поглощенной страстью скупости.

Описание имения П. («не в Бога богатеет») изображает запустение и «захламление» души героя. Въезд полуразрушен, всюду особенная ветхость, крыши как решето, окна заткнуты тряпьем. Здесь все безжизненно – даже две церкви, которые должны являться душой усадьбы.

Имение П. словно распадается на детали и фрагменты; даже дом – местами в один этаж, местами в два. Это говорит о распаде сознания хозяина, который забыл о главном и сосредоточился на третьестепенном. Он давно уже не знает, что творится у него в хозяйстве, зато строго следит за уровнем наливки у него в графинчике.

Портрет П. (то ли баба, то ли мужик; длинный подбородок, закрытый платком, чтобы не заплевать; маленькие, еще не потухшие глазки, бегающие как мыши; засаленный халат; тряпка на шее вместо платка) говорит о полном «выпадении» героя из образа богатого помещика да и из жизни вообще.

П. имеет, единственный из всех помещиков, довольно подробную биографию. До смерти жены П. был рачительным и богатым хозяином. Он трепетно воспитывал своих детей. Но со смертью любимой жены что-то надломилось в нем: он стал подозрительнее и скупее. После неприятностей с детьми (сын проигрался в карты, старшая дочь сбежала, а младшая умерла) душа П. окончательно ожесточилась – «волчий голод скупости овладел им». Но, как ни странно, жадность не до последнего предела овладела сердцем героя. Продав Чичикову мертвые души, П. размышляет, кто бы мог помочь ему оформить купчую в городе. Он вспоминает, что Председатель был его школьным товарищем. Это воспоминание внезапно оживляет героя: «…на этом деревянном лице…выразилось…бледное отражение чувства». Но это лишь мгновенный проблеск жизни, хотя автор считает, что П. способен на возрождение. В конце главы о П. Гоголь описывает сумеречный пейзаж, в котором тень со светом «перемешались совершенно» - как и в несчастной душе П.

Посещение Чичиковым Плюшкина.

После Собакевича Чичиков отправляется к Плюшкину. Ему в глаза сразу бросается ветхость и бедность усадьбы. Несмотря на то, что деревня была большая и в ней жило 800 крестьян, Ч. отмечает, что все дома были старые и покосившиеся, люди жили в ужасной нищете.

Дом тоже не отличался красотой. Возможно, раньше он был прекрасным и богатым строением, но прошли годы, за ним никто не следил, и он пришел в полное запустение.

Хозяин пользовался только несколькими комнатами, остальные были заперты. Все окна, кроме двух, были закрыты или залеплены газетой. И дом, и усадьба пришли в полный упадок.

В интерьере Ч. замечает огромные кучи хлама. Хозяин настолько жаден, что подбирает каждую вещь, и иногда доходит до того, что ворует у своих крестьян предметы, даже совершенно ему не нужные. Вся мебель была старой и ветхой, как и сам дом. На стенах висели неказистые картины. Видно было, что хозяин уже давно не покупал ничего нового.

Внешность Плюшкина была настолько бедна и неопрятна, что Ч. сначала принял его за ключницу. Ожежда его была сильно поношена, лицо, казалось, никогда не могло выразить никаких чувств. Ч. говорит, что если бы увидел его у храма, то непременно принял бы за нищего. Он удивлен и сначала не может поверить, что у этого человека 800 душ.

Понять личность П-на помогает рассказанная автором история. Гоголь пишет, что раньше П-н был хорошим и бережливым хозяином. Но жена умерла, дети разъехались, и он остался один. Самая характерная черта П-на - это скупость и жадность. Он искренне рад, когда узнает о покупке душ Ч-вым, т. к. понимает, что для него это очень выгодно. На его лице даже "отражается слабое подобие чувства".

ПЛЮШКИН - персонаж поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души» (перв. том 1842, под ценз, назв. «Похождения Чичикова, или Мертвые души»; втор, том 1842-1845).

Литературные источники образа П.- образы скупцов у Плавта, Ж.-Б.Мольера, Шейлок У.Шекспира, Гобсек О.Бальзака, Барон А.С.Пушкина, также, очевидно, князь Рамирский из романа Д.Н.Бегичева «Семейство Холмских», Мель-мот-старший из романа Ч.Р.Метьюрина «Мельмот-скиталец», барон Балдуин Фюрен-гоф из романа И.И.Лажечникова «Последний новик». Жизненным прототипом образа П., вероятно, явился историк М.М.Погодин. Гоголь начал писать главу о П. в подмосковном доме Погодина, славившегося своей скупостью; дом Погодина был окружен садом, послужившим прообразом сада П. (Ср. воспоминания А.Фета: «в кабинете Погодина невообразимый хаос. Тут всевозможные старинные книги лежали грудами на полу, не говоря о сотнях рукописей с начатыми работами, места которых, равно как и ассигнаций, запрятанных по разным книгам, знал только Погодин».) Предшественник П. у Гоголя - образ Петромихали («Портрет»). Фамилия П.- парадоксальная метафора, в которой заложено самоотрицание: плюшка - символ довольства, радостного пиршества, веселого избытка - противопоставлена угрюмому, дряхлому, бесчувственному, безрадостному существованию П. Образ заплесневелого сухаря, оставшегося от кулича, привезенного дочерью П., тождествен метафорическому смыслу его фамилии. Портрет П. создается с помощью гиперболических деталей: П. предстает бесполым существом, скорее бабой («Платье на ней было совершенно неопределенное, похожее очень на женский капот, на голове колпак…»), Чичиков принимает П. за ключницу, так как на поясе у П. ключи, и он бранит мужика «довольно поносными словами»; «маленькие глазки еще не потухли и бегали как мыши»; «один подбородок только выступал очень далеко вперед, так, что он должен был всякий раз закрывать его платком, чтобы не заплевать». На засаленном и замасленном халате «вместо двух болталось четыре полы» (характерное для Гоголя комическое удвоение); спина, запачканная мукой, «с большой прорехою пониже». Образ-фикция (прореха, дырка) становится нарицательным обозначением общечеловеческого типа скупца: П.- «прореха на человечестве». Предметный мир вокруг П. свидетельствует о гнилости, тлении, умирании, упадке. Хозяйственность Коробочки и практическая расчетливость Собакевича у П. превращается в противоположность - «в гниль и прореху» («клади и стоги обращались в чистый навоз, мука в камень; сукна и холсты - в пыль). В хозяйстве П. по-прежнему сохраняется грандиозный размах: громадные кладовые, амбары, сушили с холстами, сукнами, овчинами, сушеной рыбой, овощами. Однако хлеб гниет в кладовых, зеленая плесень покрывает ограды и ворота, бревенчатая мостовая ходит, «как фортепьянные клавиши», кругом ветхие крестьянские избы, где «многие крыши сквозят, как решето», две сельские церкви опустели. Дом П.- аналог средневекового замка скупца из готического романа («Каким-то дряхлым инвалидом глядел сей странный замок…»); в нем сплошь щели, все окна, кроме двух «подслеповатых», за которыми обитает П., забиты. Символ «богатырской» скупости П., стяжательства, доведенного до крайнего предела,- замбк-исполин в железной петле на главных воротах дома П. Образ сада П., по которому прошелся резец природы, сделав его прекрасным садом, контрастирует с образом «дряхлого замка» (адом) и является прообразом обращения П.- мысли Гоголя воскресить П. из мертвых в 3-м томе поэмы, намекая на «райский сад». С другой стороны, в описании сада П. имеются метафоры с элементами реального портрета П. («густая щетина» «седого чапыж-ника»), а «запущенный участок сада выступает как своеобразная эмблема человека, оставившего без ухода свое «душевное хозяйство», по выражению Гоголя» (Е.Смирнова). Углубление сада, «зиявшее, как темная пасть», также напоминает об аде для тех, у кого душа заживо умирает, что происходит с П. Из рачительного, образцового хозяина, у которого размеренным ходом «двигались мельницы, валяльни, работали суконные фабрики, столярные станки, прядильни», П. трансформируется в паука. Сначала П.- «трудолюбивый паук», хлопотливо бегающий «по всем концам своей хозяйственной паутины», он славится хлебосольством и мудростью, миловидными дочками и сыном, разбитным мальчишкой, целующимся со всеми подряд. (Ср. с Ноздревым; символически Ноздрев - сын П., пускающий его богатства по ветру.) После смерти жены старшая дочь убегает со штаб-ротмистром - П. посылает ей проклятие; сыну, ставшему военным и нарушившему волю отца, П. отказывает в средствах и тоже проклинает; покупщики, не в силах торговаться с П., перестают покупать у него товар. «Паучья» сущность П. эволюционирует. Вещи П. ветшают, время останавливается, в комнатах П. застывает вечный хаос: «Казалось, как будто в доме происходило мытье полов и сюда на время нагромоздили всю мебель. На одном столе стоял даже сломанный стул, и рядом с ним часы с остановившимся маятником, к которому паук уже приладил паутину». Опред- меченная метонимия образа П., отделившаяся от него, как душа от мертвого тела,- поношенный колпак на столе. Предметы сжимаются, усыхают, желтеют: лимон «ростом не более лесного ореха», два пера, «высохшие, как в чахотке», «зубочистка, совершенно пожелтевшая, которою хозяин, может быть, ковырял в зубах своих еще до нашествия на Москву французов». Пыльная куча в углу, куда П. тащит всякую дрянь: найденную щепку, старую подошву, железный гвоздь, глиняный черепок, краденое у зазевавшейся бабы ведро - символизирует полную деградацию всего человеческого»Шв. В противоположность пушкинскому Барону П. изображен не в окружении груды червонцев, а на фоне тления, уничтожившего его богатства. «Скупость П.- это как бы обратная сторона его отпадения от людей…» (Е.Смирнова). Умственные способности П. тоже приходят в упадок, сводятся к подозрительности, ничтожной мелочности: дворовых он считает ворами и мошенниками; составляя список «мертвых душ» на четвертке листка, сокрушается, что нельзя отделить еще осьмушку, «лепя скупо строка на строку». В восторге от глупости Чичикова, П.вспоминает о гостеприимстве и предлагает Чичикову графинчик ликерчика «в пыли, как в фуфайке» и сухарь из кулича, с которого прежде приказывает соскоблить плесень и снести крохи в курятник. Бюро П., куда он погребает деньги Чичикова, символизирует гроб, где в глубине косной материи похоронена его душа, духовное сокровище, умершее от стяжательства (ср. евангельскую притчу о таланте, зарытом в землю). Выдающиеся исполнители роли П. в инсценировках и экранизациях поэмы - Л.М.Леонидов (МХАТ, 1932) и И.М.Смоктуновский (1984). Казусом художественной судьбы этого образа явился тот факт, что в опере Р.К.Щедрина «Мертвые души» (1977) партия П. была предназначена для певицы (меццо-сопрано).

Прежде, давно, в лета моей юности, в лета невозвратно мелькнувшего моего детства, мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту: все равно, была ли то деревушка, бедный уездный городишка, село ли, слободка, – любопытного много открывал в нем детский любопытный взгляд. Всякое строение, все, что носило только на себе напечатленье какой-нибудь заметной особенности, – все останавливало меня и поражало. Каменный ли казенный дом, известной архитектуры с половиною фальшивых окон, один-одинешенек торчавший среди бревенчатой тесаной кучи одноэтажных мещанских обывательских домиков, круглый ли правильный купол, весь обитый листовым белым железом, вознесенный над выбеленною, как снег, новою церковью, рынок ли, франт ли уездный, попавшийся среди города, – ничто не ускользало от свежего тонкого вниманья, и, высунувши нос из походной телеги своей, я глядел и на невиданный дотоле покрой какого-нибудь сюртука, и на деревянные ящики с гвоздями, с серой, желтевшей вдали, с изюмом и мылом, мелькавшие из дверей овощной лавки вместе с банками высохших московских конфект, глядел и на шедшего в стороне пехотного офицера, занесенного бог знает из какой губернии на уездную скуку, и на купца, мелькнувшего в сибирке на беговых дрожках, и уносился мысленно за ними в бедную жизнь их. Уездный чиновник пройди мимо – я уже и задумывался: куда он идет, на вечер ли к какому-нибудь своему брату или прямо к себе домой, чтобы, посидевши с полчаса на крыльце, пока не совсем еще сгустились сумерки, сесть за ранний ужин с матушкой, с женой, с сестрой жены и всей семьей, и о чем будет веден разговор у них в то время, когда дворовая девка в монистах или мальчик в толстой куртке принесет уже после супа сальную свечу в долговечном домашнем подсвечнике. Подъезжая к деревне какого-нибудь помещика, я любопытно смотрел на высокую узкую деревянную колокольню или широкую темную деревянную старую церковь. Заманчиво мелькали мне издали сквозь древесную зелень красная крыша и белые трубы помещичьего дома, и я ждал нетерпеливо, пока разойдутся на обе стороны заступавшие его сады и он покажется весь с своею, тогда, увы! вовсе не пошлою, наружностью; и по нем старался я угадать, кто таков сам помещик, толст ли он, и сыновья ли у него, или целых шестеро дочерей с звонким девическим смехом, играми и вечною красавицей меньшею сестрицей, и черноглазы ли они, и весельчак ли он сам или хмурен, как сентябрь в последних числах, глядит в календарь да говорит про скучную для юности рожь и пшеницу.

Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на ее пошлую наружность; моему охлажденному взору неприютно, мне не смешно, и то, что пробудило бы в прежние годы живое движенье в лице, смех и немолчные речи, то скользит теперь мимо, и безучастное молчание хранят мои недвижные уста. О моя юность! о моя свежесть!

Покамест Чичиков думал и внутренне посмеивался над прозвищем, отпущенным мужиками Плюшкину, он не заметил, как въехал в средину обширного села со множеством изб и улиц. Скоро, однако же, дал заметить ему это препорядочный толчок, произведенный бревенчатою мостовою, пред которою городская каменная была ничто. Эти бревна, как фортепьянные клавиши, подымались то вверх, то вниз, и необерегшийся ездок приобретал или шишку на затылок, или синее пятно на лоб, или же случалось своими собственными зубами откусить пребольно хвостик собственного же языка. Какую-то особенную ветхость заметил он на всех деревенских строениях: бревно на избах было темно и старо; многие крыши сквозили, как решето; на иных оставался только конек вверху да жерди по сторонам в виде ребр. Кажется, сами хозяева снесли с них дранье и тес, рассуждая, и, конечно, справедливо, что в дождь избы не кроют, а в вёдро и сама не каплет, бабиться же в ней незачем, когда есть простор и в кабаке, и на большой дороге, – словом, где хочешь. Окна в избенках были без стекол, иные были заткнуты тряпкой или зипуном; балкончики под крышами с перилами, неизвестно для каких причин делаемые в иных русских избах, покосились и почернели даже не живописно. Из-за изб тянулись во многих местах рядами огромные клади хлеба, застоявшиеся, как видно, долго; цветом походили они на старый, плохо выжженный кирпич, на верхушке их росла всякая дрянь, и даже прицепился сбоку кустарник. Хлеб, как видно, был господский. Из-за хлебных кладей и ветхих крыш возносились и мелькали на чистом воздухе, то справа, то слева, по мере того как бричка делала повороты, две сельские церкви, одна возле другой: опустевшая деревянная и каменная, с желтенькими стенами, испятнанная, истрескавшаяся. Частями стал выказываться господский дом и наконец глянул весь в том месте, где цепь изб прервалась и наместо их остался пустырем огород или капустник, обнесенный низкою, местами изломанною городьбою. Каким-то дряхлым инвалидом глядел сей странный замок, длинный, длинный непомерно. Местами был он в один этаж, местами в два; на темной крыше, не везде надежно защищавшей его старость, торчали два бельведера, один против другого, оба уже пошатнувшиеся, лишенные когда-то покрывавшей их краски. Стены дома ощеливали местами нагую штукатурную решетку и, как видно, много потерпели от всяких непогод, дождей, вихрей и осенних перемен. Из окон только два были открыты, прочие были заставлены ставнями или даже забиты досками. Эти два окна, с своей стороны, были тоже подслеповаты; на одном из них темнел наклеенный треугольник из синей сахарной бумаги.

Старый, обширный, тянувшийся позади дома сад, выходивший за село и потом пропадавший в поле, заросший и заглохлый, казалось, один освежал эту обширную деревню и один был вполне живописен в своем картинном опустении. Зелеными облаками и неправильными трепетолистными куполами лежали на небесном горизонте соединенные вершины разросшихся на свободе дерев. Белый колоссальный ствол березы, лишенный верхушки, отломленной бурею или грозою, подымался из этой зеленой гущи и круглился на воздухе, как правильная мраморная сверкающая колонна; косой остроконечный излом его, которым он оканчивался кверху вместо капители, темнел на снежной белизне его, как шапка или черная птица. Хмель, глушивший внизу кусты бузины, рябины и лесного орешника и пробежавший потом по верхушке всего частокола, взбегал наконец вверх и обвивал до половины сломленную березу. Достигнув середины ее, он оттуда свешивался вниз и начинал уже цеплять вершины других дерев или же висел на воздухе, завязавши кольцами свои тонкие цепкие крючья, легко колеблемые воздухом. Местами расходились зеленые чащи, озаренные солнцем, и показывали неосвещенное между них углубление, зиявшее, как темная пасть; оно было все окинуто тенью, и чуть-чуть мелькали в черной глубине его: бежавшая узкая дорожка, обрушенные перилы, пошатнувшаяся беседка, дуплистый дряхлый ствол ивы, седой чапыжник , густой щетиною вытыкавший из-за ивы иссохшие от страшной глушины, перепутавшиеся и скрестившиеся листья и сучья, и, наконец, молодая ветвь клена, протянувшая сбоку свои зеленые лапы-листы, под один из которых забравшись бог весть каким образом, солнце превращало его вдруг в прозрачный и огненный, чудно сиявший в этой густой темноте. В стороне, у самого края сада, несколько высокорослых, не вровень другим, осин подымали огромные вороньи гнезда на трепетные свои вершины. У иных из них отдернутые и не вполне отделенные ветви висели вниз вместе с иссохшими листьями. Словом, все было хорошо, как не выдумать ни природе, ни искусству, но как бывает только тогда, когда они соединятся вместе, когда по нагроможденному, часто без толку, труду человека пройдет окончательным резцом своим природа, облегчит тяжелые массы, уничтожит грубоощутительную правильность и нищенские прорехи, сквозь которые проглядывает нескрытый, нагой план, и даст чудную теплоту всему, что создалось в хладе размеренной чистоты и опрятности.

Сделав один или два поворота, герой наш очутился наконец перед самым домом, который показался теперь еще печальнее. Зеленая плесень уже покрыла ветхое дерево на ограде и воротах. Толпа строений: людских, амбаров, погребов, видимо ветшавших, – наполняла двор; возле них направо и налево видны были ворота в другие дворы. Все говорило, что здесь когда-то хозяйство текло в обширном размере, и все глядело ныне пасмурно. Ничего не заметно было оживляющего картину: ни отворявшихся дверей, ни выходивших откуда-нибудь людей, никаких живых хлопот и забот дома! Только одни главные ворота были растворены, и то потому, что въехал мужик с нагруженною телегою, покрытою рогожею, показавшийся как бы нарочно для оживления сего вымершего места; в другое время и они были заперты наглухо, ибо в железной петле висел замок-исполин. У одного из строений Чичиков скоро заметил какую-то фигуру, которая начала вздорить с мужиком, приехавшим на телеге. Долго он не мог распознать, какого пола была фигура: баба или мужик. Платье на ней было совершенно неопределенное, похожее очень на женский капот, на голове колпак, какой носят деревенские дворовые бабы, только один голос показался ему несколько сиплым для женщины. «Ой, баба! – подумал он про себя и тут же прибавил: – ой, нет!» – «Конечно, баба!» – наконец сказал он, рассмотрев попристальнее. Фигура с своей стороны глядела на него тоже пристально. Казалось, гость был для нее в диковинку, потому что она обсмотрела не только его, но и Селифана, и лошадей, начиная с хвоста и до морды. По висевшим у ней за поясом ключам и по тому, что она бранила мужика довольно поносными словами, Чичиков заключил, что это, верно, ключница.

– Послушай, матушка, – сказал он, выходя из брички, – что барин?..

– Нет дома, – прервала ключница, не дожидаясь окончания вопроса, и потом, спустя минуту, прибавила: – А что вам нужно?

– Есть дело!

– Идите в комнаты! – сказала ключница, отворотившись и показав ему спину, запачканную мукою, с большой прорехою пониже.

Он вступил в темные широкие сени, от которых подуло холодом, как из погреба. Из сеней он попал в комнату, тоже темную, чуть-чуть озаренную светом, выходившим из-под широкой щели, находившейся внизу двери. Отворивши эту дверь, он наконец очутился в свету и был поражен представшим беспорядком. Казалось, как будто в доме происходило мытье полов и сюда на время нагромоздили всю мебель. На одном столе стоял даже сломанный стул, и рядом с ним часы с остановившимся маятником, к которому паук уже приладил паутину. Тут же стоял прислоненный боком к стене шкаф с старинным серебром, графинчиками и китайским фарфором. На бюре, выложенном перламутною мозаикой, которая местами уже выпала и оставила после себя одни желтенькие желобки, наполненные клеем, лежало множество всякой всячины: куча исписанных мелко бумажек, накрытых мраморным позеленевшим прессом с яичком наверху, какая-то старинная книга в кожаном переплете с красным обрезом, лимон, весь высохший, ростом не более лесного ореха, отломленная ручка кресел, рюмка с какою-то жидкостью и тремя мухами, накрытая письмом, кусочек сургучика, кусочек где-то поднятой тряпки, два пера, запачканные чернилами, высохшие, как в чахотке, зубочистка, совершенно пожелтевшая, которою хозяин, может быть, ковырял в зубах своих еще до нашествия на Москву французов.

По стенам навешано было весьма тесно и бестолково несколько картин: длинный пожелтевший гравюр какого-то сражения, с огромными барабанами, кричащими солдатами в треугольных шляпах и тонущими конями, без стекла, вставленный в раму красного дерева с тоненькими бронзовыми полосками и бронзовыми же кружками по углам. В ряд с ними занимала полстены огромная почерневшая картина, писанная масляными красками, изображавшая цветы, фрукты, разрезанный арбуз, кабанью морду и висевшую головою вниз утку. С середины потолка висела люстра в холстинном мешке, от пыли сделавшаяся похожею на шелковый кокон, в котором сидит червяк. В углу комнаты была навалена на полу куча того, что погрубее и что недостойно лежать на столах. Что именно находилось в куче, решить было трудно, ибо пыли на ней было в таком изобилии, что руки всякого касавшегося становились похожими на перчатки; заметнее прочего высовывался оттуда отломленный кусок деревянной лопаты и старая подошва сапога. Никак бы нельзя было сказать, чтобы в комнате сей обитало живое существо, если бы не возвещал его пребыванье старый, поношенный колпак, лежавший на столе. Пока он рассматривал все странное убранство, отворилась боковая дверь и взошла та же самая ключница, которую встретил он на дворе. Но тут увидел он, что это был скорее ключник, чем ключница: ключница, по крайней мере, не бреет бороды, а этот, напротив того, брил, и, казалось, довольно редко, потому что весь подбородок с нижней частью щеки походил у него на скребницу из железной проволоки, какою чистят на конюшне лошадей. Чичиков, давши вопросительное выражение лицу своему, ожидал с нетерпеньем, что хочет сказать ему ключник. Ключник тоже с своей стороны ожидал, что хочет ему сказать Чичиков. Наконец последний, удивленный таким странным недоумением, решился спросить:

– Что ж барин? у себя, что ли?

– Здесь хозяин, – сказал ключник.

– Где же? – повторил Чичиков.

– Что, батюшка, слепы-то, что ли? – спросил ключник. – Эхва! А вить хозяин-то я!

Здесь герой наш поневоле отступил назад и поглядел на него пристально. Ему случалось видеть немало всякого рода людей, даже таких, каких нам с читателем, может быть, никогда не придется увидать; но такого он еще не видывал. Лицо его не представляло ничего особенного; оно было почти такое же, как у многих худощавых стариков, один подбородок только выступал очень далеко вперед, так что он должен был всякий раз закрывать его платком, чтобы не заплевать; маленькие глазки еще не потухнули и бегали из-под высоко выросших бровей, как мыши, когда, высунувши из темных нор остренькие морды, насторожа уши и моргая усом, они высматривают, не затаился ли где кот или шалун мальчишка, и нюхают подозрительно самый воздух. Гораздо замечательнее был наряд его: никакими средствами и стараньями нельзя бы докопаться, из чего состряпан был его халат: рукава и верхние полы до того засалились и залоснились, что походили на юфть , какая идет на сапоги; назади вместо двух болталось четыре полы, из которых охлопьями лезла хлопчатая бумага. На шее у него тоже было повязано что-то такое, которого нельзя было разобрать: чулок ли, подвязка ли, или набрюшник, только никак не галстук. Словом, если бы Чичиков встретил его, так принаряженного, где-нибудь у церковных дверей, то, вероятно, дал бы ему медный грош. Ибо к чести героя нашего нужно сказать, что сердце у него было сострадательно и он не мог никак удержаться, чтобы не подать бедному человеку медного гроша. Но пред ним стоял не нищий, пред ним стоял помещик. У этого помещика была тысяча с лишком душ, и попробовал бы кто найти у кого другого столько хлеба зерном, мукою и просто в кладях, у кого бы кладовые, амбары и сушилы загромождены были таким множеством холстов, сукон, овчин выделанных и сыромятных, высушенными рыбами и всякой овощью, или губиной . Заглянул бы кто-нибудь к нему на рабочий двор, где наготовлено было на запас всякого дерева и посуды, никогда не употреблявшейся, – ему бы показалось, уж не попал ли он как-нибудь в Москву на щепной двор, куда ежедневно отправляются расторопные тещи и свекрухи, с кухарками позади, делать свои хозяйственные запасы и где горами белеет всякое дерево – шитое, точеное, лаженое и плетёное; бочки, пересеки, ушаты, лагуны , жбаны с рыльцами и без рылец, побратимы, лукошки, мыкольники , куда бабы кладут свои мочки и прочий дрязг, коробья из тонкой гнутой осины, бураки из плетеной берестки и много всего, что идёт на потребу богатой и бедной Руси. На что бы, казалось, нужна была Плюшкину такая гибель подобных изделий? во всю жизнь не пришлось бы их употребить даже на два таких имения, какие были у него, – но ему и этого казалось мало. Не довольствуясь сим, он ходил еще каждый день по улицам своей деревни, заглядывал под мостики, под перекладины и все, что ни попадалось ему: старая подошва, бабья тряпка, железный гвоздь, глиняный черепок, – все тащил к себе и складывал в ту кучу, которую Чичиков заметил в углу комнаты. «Вон уже рыболов пошел на охоту!» – говорили мужики, когда видели его, идущего на добычу. И в самом деле, после него незачем было мести улицу: случилось проезжавшему офицеру потерять шпору, шпора эта мигом отправилась в известную кучу; если баба, как-нибудь зазевавшись у колодца, позабывала ведро, он утаскивал и ведро. Впрочем, когда приметивший мужик уличал его тут же, он не спорил и отдавал похищенную вещь; но если только она попадала в кучу, тогда все кончено: он божился, что вещь его, куплена им тогда-то, у того-то или досталась от деда. В комнате своей он подымал с пола все, что ни видел: сургучик, лоскуток бумажки, перышко, и все это клал на бюро или на окошко.

Герой «Мертвых душ» Плюшкин. Рисунок Кукрыниксов

А ведь было время, когда он только был бережливым хозяином! был женат и семьянин, и сосед заезжал к нему пообедать, слушать и учиться у него хозяйству и мудрой скупости. Все текло живо и совершалось размеренным ходом: двигались мельницы, валяльни, работали суконные фабрики, столярные станки, прядильни; везде во все входил зоркий взгляд хозяина и, как трудолюбивый паук, бегал хлопотливо, но расторопно, по всем концам своей хозяйственной паутины. Слишком сильные чувства не отражались в чертах лица его, но в глазах был виден ум; опытностию и познанием света была проникнута речь его, и гостю было приятно его слушать; приветливая и говорливая хозяйка славилась хлебосольством; навстречу выходили две миловидные дочки, обе белокурые и свежие, как розы; выбегал сын, разбитной мальчишка, и целовался со всеми, мало обращая внимания на то, рад ли или не рад был этому гость. В доме были открыты все окна, антресоли были заняты квартирою учителя-француза, который славно брился и был большой стрелок: приносил всегда к обеду тетерек или уток, а иногда и одни воробьиные яйца, из которых заказывал себе яичницу, потому что больше в целом доме никто ее не ел. На антресолях жила также его компатриотка, наставница двух девиц. Сам хозяин являлся к столу в сюртуке, хотя несколько поношенном, но опрятном, локти были в порядке: нигде никакой заплаты. Но добрая хозяйка умерла; часть ключей, а с ними мелких забот, перешла к нему. Плюшкин стал беспокойнее и, как все вдовцы, подозрительнее и скупее. На старшую дочь Александру Степановну он не мог во всем положиться, да и был прав, потому что Александра Степановна скоро убежала с штабс-ротмистром, бог весть какого кавалерийского полка, и обвенчалась с ним где-то наскоро в деревенской церкви, зная, что отец не любит офицеров по странному предубеждению, будто бы все военные картежники и мотишки. Отец послал ей на дорогу проклятие, а преследовать не заботился. В доме стало еще пустее. Во владельце стала заметнее обнаруживаться скупость, сверкнувшая в жестких волосах его седина, верная подруга ее, помогла ей еще более развиться; учитель-француз был отпущен, потому что сыну пришла пора на службу; мадам была прогнана, потому что оказалась не безгрешною в похищении Александры Степановны; сын, будучи отправлен в губернский город, с тем чтобы узнать в палате, по мнению отца, службу существенную, определился вместо того в полк и написал к отцу уже по своем определении, прося денег на обмундировку; весьма естественно, что он получил на это то, что называется в простонародии шиш. Наконец последняя дочь, остававшаяся с ним в доме, умерла, и старик очутился один сторожем, хранителем и владетелем своих богатств. Одинокая жизнь дала сытную пищу скупости, которая, как известно, имеет волчий голод и чем более пожирает, тем становится ненасытнее; человеческие чувства, которые и без того не были в нем глубоки, мелели ежеминутно, и каждый день что-нибудь утрачивалось в этой изношенной развалине. Случись же под такую минуту, как будто нарочно в подтверждение его мнения о военных, что сын его проигрался в карты; он послал ему от души свое отцовское проклятие и никогда уже не интересовался знать, существует ли он на свете или нет. С каждым годом притворялись окна в его доме, наконец остались только два, из которых одно, как уже видел читатель, было заклеено бумагою; с каждым годом уходили из вида более и более главные части хозяйства, и мелкий взгляд его обращался к бумажкам и перышкам, которые он собирал в своей комнате; неуступчивее становился он к покупщикам, которые приезжали забирать у него хозяйственные произведения; покупщики торговались, торговались и наконец бросили его вовсе, сказавши, что это бес, а не человек; сено и хлеб гнили, клади и стоги обращались в чистый навоз, хоть разводи на них капусту, мука в подвалах превратилась в камень, и нужно было ее рубить, к сукнам, холстам и домашним материям страшно было притронуться: они обращались в пыль. Он уже позабывал сам, сколько у него было чего, и помнил только, в каком месте стоял у него в шкафу графинчик с остатком какой-нибудь настойки, на котором он сам сделал наметку, чтобы никто воровским образом ее не выпил, да где лежало перышко или сургучик. А между тем в хозяйстве доход собирался по-прежнему: столько же оброку должен был принесть мужик, таким же приносом орехов обложена была всякая баба; столько же поставов холста должна была наткать ткачиха, – все это сваливалось в кладовые, и все становилось гниль и прореха, и сам он обратился наконец в какую-то прореху на человечестве. Александра Степановна как-то приезжала раза два с маленьким сынком, пытаясь, нельзя ли чего-нибудь получить; видно, походная жизнь с штабс-ротмистром не была так привлекательна, какою казалась до свадьбы. Плюшкин, однако же, ее простил и даже дал маленькому внучку поиграть какую-то пуговицу, лежавшую на столе, но денег ничего не дал. В другой раз Александра Степановна приехала с двумя малютками и привезла ему кулич к чаю и новый халат, потому что у батюшки был такой халат, на который глядеть не только было совестно, но даже стыдно. Плюшкин приласкал обоих внуков и, посадивши их к себе одного на правое колено, а другого на левое, покачал их совершенно таким образом, как будто они ехали на лошадях, кулич и халат взял, но дочери решительно ничего не дал; с тем и уехала Александра Степановна.

Итак, вот какого рода помещик стоял перед Чичиковым! Должно сказать, что подобное явление редко попадается на Руси, где все любит скорее развернуться, нежели съежиться, и тем поразительнее бывает оно, что тут же в соседстве подвернется помещик, кутящий во всю ширину русской удали и барства, прожигающий, как говорится, насквозь жизнь. Небывалый проезжий остановится с изумлением при виде его жилища, недоумевая, какой владетельный принц очутился внезапно среди маленьких, темных владельцев: дворцами глядят его белые каменные домы с бесчисленным множеством труб, бельведеров, флюгеров, окруженные стадом флигелей и всякими помещеньями для приезжих гостей. Чего нет у него? Театры, балы; всю ночь сияет убранный огнями и плошками, оглашенный громом музыки сад. Полгубернии разодето и весело гуляет под деревьями, и никому не является дикое и грозящее в сем насильственном освещении, когда театрально выскакивает из древесной гущи озаренная поддельным светом ветвь, лишенная своей яркой зелени, а вверху темнее, и суровее, и в двадцать раз грознее является чрез то ночное небо и, далеко трепеща листьями в вышине, уходя глубже в непробудный мрак, негодуют суровые вершины дерев на сей мишурный блеск, осветивший снизу их корни.

Уже несколько минут стоял Плюшкин, не говоря ни слова, а Чичиков все еще не мог начать разговора, развлеченный как видом самого хозяина, так и всего того, что было в его комнате. Долго не мог он придумать, в каких бы словах изъяснить причину своего посещения. Он уже хотел было выразиться в таком духе, что, наслышась о добродетели и редких свойствах души его, почел долгом принести лично дань уважения, но спохватился и почувствовал, что это слишком. Искоса бросив еще один взгляд на все, что было в комнате, он почувствовал, что слово «добродетель» и «редкие свойства души» можно с успехом заменить словами «экономия» и «порядок»; и потому, преобразивши таким образом речь, он сказал, что, наслышась об экономии его и редком управлении имениями, он почел за долг познакомиться и принести лично свое почтение. Конечно, можно бы было привести иную, лучшую причину, но ничего иного не взбрело тогда на ум.

На это Плюшкин что-то пробормотал сквозь губы, ибо зубов не было, что именно, неизвестно, но, вероятно, смысл был таков: «А побрал бы тебя черт с твоим почтением!» Но так как гостеприимство у нас в таком ходу, что и скряга не в силах преступить его законов, то он прибавил тут же несколько внятнее: «Прошу покорнейше садиться!»

– Я давненько не вижу гостей, – сказал он, – да, признаться сказать, в них мало вижу проку. Завели пренеприличный обычай ездить друг к другу, а в хозяйстве-то упущения… да и лошадей их корми сеном! Я давно уж отобедал, а кухня у меня низкая, прескверная, и труба-то совсем развалилась: начнешь топить, еще пожару наделаешь.

«Вон оно как! – подумал про себя Чичиков. – Хорошо же, что я у Собакевича перехватил ватрушку да ломоть бараньего бока».

– И такой скверный анекдот, что сена хоть бы клок в целом хозяйстве! – продолжал Плюшкин. – Да и в самом деле, как прибережешь его? землишка маленькая, мужик ленив, работать не любит, думает, как бы в кабак… того и гляди, пойдешь на старости лет по миру!

– Мне, однако же, сказывали, – скромно заметил Чичиков, – что у вас более тысячи душ.

– А кто это сказывал? А вы бы, батюшка, наплевали в глаза тому, который это сказывал! Он, пересмешник, видно, хотел пошутить над вами. Вот, бают, тысячи душ, а поди-тка сосчитай, а и ничего не начтешь! Последние три года проклятая горячка выморила у меня здоровенный куш мужиков.

– Скажите! и много выморила? – воскликнул Чичиков с участием.

– Да, снесли многих.

– А позвольте узнать: сколько числом?

– Душ восемьдесят.

– Не стану лгать, батюшка.

– Позвольте еще спросить: ведь эти души, я полагаю, вы считаете со дня подачи последней ревизии?

– Это бы еще слава богу, – сказал Плюшкин, – да лих-то, что с того времени до ста двадцати наберется.

– Вправду? Целых сто двадцать? – воскликнул Чичиков и даже разинул несколько рот от изумления.

– Стар я, батюшка, чтобы лгать: седьмой десяток живу! – сказал Плюшкин. Он, казалось, обиделся таким почти радостным восклицанием. Чичиков заметил, что в самом деле неприлично подобное безучастие к чужому горю, и потому вздохнул тут же и сказал, что соболезнует.

– Да ведь соболезнование в карман не положишь, – сказал Плюшкин. – Вот возле меня живет капитан; черт знает его, откуда взялся, говорит – родственник: «Дядюшка, дядюшка!» – и в руку целует, а как начнет соболезновать, вой такой подымет, что уши береги. С лица весь красный: пеннику, чай, насмерть придерживается. Верно, спустил денежки, служа в офицерах, или театральная актриса выманила, так вот он теперь и соболезнует!

Чичиков постарался объяснить, что его соболезнование совсем не такого рода, как капитанское, и что он не пустыми словами, а делом готов доказать его и, не откладывая дела далее, без всяких обиняков, тут же изъявил готовность принять на себя обязанность платить подати за всех крестьян, умерших такими несчастными случаями. Предложение, казалось, совершенно изумило Плюшкина. Он, вытаращив глаза, долго смотрел на него и наконец спросил:

– Да вы, батюшка, не служили ли в военной службе?

– Нет, – отвечал Чичиков довольно лукаво, – служил по статской.

– По статской? – повторил Плюшкин и стал жевать губами, как будто что-нибудь кушал. – Да ведь как же? Ведь это вам самим-то в убыток?

– Для удовольствия вашего готов и на убыток.

– Ах, батюшка! ах, благодетель мой! – вскрикнул Плюшкин, не замечая от радости, что у него из носа выглянул весьма некартинно табак, на образец густого кофия, и полы халата, раскрывшись, показали платье, не весьма приличное для рассматриванья. – Вот утешили старика! Ах, господи ты мой! ах, святители вы мои!.. – Далее Плюшкин и говорить не мог. Но не прошло и минуты, как эта радость, так мгновенно показавшаяся на деревянном лице его, так же мгновенно и прошла, будто ее вовсе не бывало, и лицо его вновь приняло заботливое выражение. Он даже утерся платком и, свернувши его в комок, стал им возить себя по верхней губе.

– Как же, с позволения вашего, чтобы не рассердить вас, вы за всякий год беретесь платить за них подать? и деньги будете выдавать мне или в казну?

– Да мы вот как сделаем: мы совершим на них купчую крепость, как бы они были живые и как бы вы их мне продали.

– Да, купчую крепость… – сказал Плюшкин, задумался и стал опять кушать губами. – Ведь вот купчую крепость – всё издержки. Приказные такие бессовестные! Прежде, бывало, полтиной меди отделаешься да мешком муки, а теперь пошли целую подводу круп, да и красную бумажку прибавь, такое сребролюбие! Я не знаю, как священники-то не обращают на это внимание; сказал бы какое-нибудь поучение: ведь что ни говори, а против слова-то Божия не устоишь.

«Ну, ты, я думаю, устоишь!» – подумал про себя Чичиков и произнес тут же, что, из уважения к нему, он готов принять даже издержки по купчей на свой счет.

Услыша, что даже издержки по купчей он принимает на себя, Плюшкин заключил, что гость должен быть совершенно глуп и только прикидывается, будто служил по статской, а, верно, был в офицерах и волочился за актерками. При всем том он, однако ж, не мог скрыть своей радости и пожелал всяких утешений не только ему, но даже и деткам его, не спросив, были ли они у него или нет. Подошед к окну, постучал он пальцами в стекло и закричал: «Эй, Прошка!» Чрез минуту было слышно, что кто-то вбежал впопыхах в сени, долго возился там и стучал сапогами, наконец дверь отворилась и вошел Прошка, мальчик лет тринадцати, в таких больших сапогах, что, ступая, едва не вынул из них ноги. Почему у Прошки были такие большие сапоги, это можно узнать сейчас же: у Плюшкина для всей дворни, сколько ни было ее в доме, были одни только сапоги, которые должны были всегда находиться в сенях. Всякий призываемый в барские покои обыкновенно отплясывал через весь двор босиком, но, входя в сени, надевал сапоги и таким уже образом являлся в комнату. Выходя из комнаты, он оставлял сапоги опять в сенях и отправлялся вновь на собственной подошве. Если бы кто взглянул из окошка в осеннее время и особенно когда по утрам начинаются маленькие изморози, то бы увидел, что вся дворня делала такие скачки, какие вряд ли удастся выделать на театрах самому бойкому танцовщику.

– Вот посмотрите, батюшка, какая рожа! – сказал Плюшкин Чичикову, указывая пальцем на лицо Прошки. – Глуп ведь как дерево, а попробуй что-нибудь положить, мигом украдет! Ну, чего ты пришел, дурак, скажи, чего? – Тут он произвел небольшое молчание, на которое Прошка отвечал тоже молчанием. – Поставь самовар, слышишь, да вот возьми ключ да отдай Мавре, чтобы пошла в кладовую: там на полке есть сухарь из кулича, который привезла Александра Степановна, чтобы подали его к чаю!.. Постой, куда же ты? Дурачина! эхва, дурачина! Бес у тебя в ногах, что ли, чешется?.. ты выслушай прежде: сухарь-то сверху, чай, поиспортился, так пусть соскоблит его ножом да крох не бросает, а снесет в курятник. Да смотри ты, ты не входи, брат, в кладовую, не то я тебя, знаешь! березовым-то веником, чтобы для вкуса-то! Вот у тебя теперь славный аппетит, так чтобы еще был получше! Вот попробуй-ка пойти в кладовую, а я тем временем из окна стану глядеть. Им ни в чем нельзя доверять, – продолжал он, обратившись к Чичикову, после того как Прошка убрался вместе с своими сапогами. Вслед за тем он начал и на Чичикова посматривать подозрительно. Черты такого необыкновенного великодушия стали ему казаться невероятными, и он подумал про себя: «Ведь черт его знает, может быть, он просто хвастун, как все эти мотишки; наврет, наврет, чтобы поговорить да напиться чаю, а потом и уедет!» А потому из предосторожности и вместе желая несколько поиспытать его, сказал он, что недурно бы совершить купчую поскорее, потому что-де в человеке не уверен: сегодня жив, а завтра и бог весть.

Чичиков изъявил готовность совершить ее хоть сию же минуту и потребовал только списка всем крестьянам.

Это успокоило Плюшкина. Заметно было, что он придумывал что-то сделать, и точно, взявши ключи, приблизился к шкафу и, отперши дверцу, рылся долго между стаканами и чашками и наконец произнес:

– Ведь вот не сыщешь, а у меня был славный ликерчик, если только не выпили! народ такие воры! А вот разве не это ли он? – Чичиков увидел в руках его графинчик, который был весь в пыли, как в фуфайке. – Еще покойница делала, – продолжал Плюшкин, – мошенница ключница совсем было его забросила и даже не закупорила, каналья! Козявки и всякая дрянь было напичкались туда, но я весь сор-то повынул, и теперь вот чистенькая; я вам налью рюмочку.

Но Чичиков постарался отказаться от такого ликерчика, сказавши, что он уже и пил и ел.

– Пили уже и ели! – сказал Плюшкин. – Да, конечно, хорошего общества человека хоть где узнаешь: он не ест, а сыт; а как эдакой какой-нибудь воришка, да его сколько ни корми… Ведь вот капитан – приедет: «Дядюшка, говорит, дайте чего-нибудь поесть!» А я ему такой же дядюшка, как он мне дедушка. У себя дома есть, верно, нечего, так вот он и шатается! Да, ведь вам нужен реестрик всех этих тунеядцев? Как же, я, как знал, всех их списал на особую бумажку, чтобы при первой подаче ревизии всех их вычеркнуть.

Плюшкин надел очки и стал рыться в бумагах. Развязывая всякие связки, он попотчевал своего гостя такою пылью, что тот чихнул. Наконец вытащил бумажку, всю исписанную кругом. Крестьянские имена усыпали ее тесно, как мошки. Были там всякие: и Парамонов, и Пименов, и Пантелеймонов, и даже выглянул какой-то Григорий Доезжай-не-доедешь; всех было сто двадцать с лишком. Чичиков улыбнулся при виде такой многочисленности. Спрятав ее в карман, он заметил Плюшкину, что ему нужно будет для совершения крепости приехать в город.

– В город? Да как же?.. а дом-то как оставить? Ведь у меня народ или вор, или мошенник: в день так оберут, что и кафтана не на чем будет повесить.

– Так не имеете ли кого-нибудь знакомого?

– Да кого же знакомого? Все мои знакомые перемерли или раззнакомились. Ах, батюшка! как не иметь, имею! – вскричал он. – Ведь знаком сам председатель, езжал даже в старые годы ко мне, как не знать! однокорытниками были, вместе по заборам лазили! как не знакомый? уж такой знакомый! так уж не к нему ли написать?

– И, конечно, к нему.

– Как же, уж такой знакомый! в школе были приятели.

И на этом деревянном лице вдруг скользнул какой-то теплый луч, выразилось не чувство, а какое-то бледное отражение чувства, явление, подобное неожиданному появлению на поверхности вод утопающего, произведшему радостный крик в толпе, обступившей берег. Но напрасно обрадовавшиеся братья и сестры кидают с берега веревку и ждут, не мелькнет ли вновь спина или утомленные бореньем руки, – появление было последнее. Глухо все, и еще страшнее и пустыннее становится после того затихнувшая поверхность безответной стихии. Так и лицо Плюшкина вслед за мгновенно скользнувшим на нем чувством стало еще бесчувственней и еще пошлее.

– Лежала на столе четвертка чистой бумаги, – сказал он, – да не знаю, куда запропастилась: люди у меня такие негодные! – Тут стал он заглядывать и под стол и на стол, шарил везде и наконец закричал: – Мавра! а Мавра!

На зов явилась женщина с тарелкой в руках, на которой лежал сухарь, уже знакомый читателю. И между ними произошел такой разговор:

– Куда ты дела, разбойница, бумагу?

– Ей-богу, барин, не видывала, опричь небольшого лоскутка, которым изволили прикрыть рюмку.

– А вот я по глазам вижу, что подтибрила.

– Да на что ж бы я подтибрила? Ведь мне проку с ней никакого; я грамоте не знаю.

– Врешь, ты снесла пономаренку: он маракует, так ты ему и снесла.

– Да пономаренок, если захочет, так достанет себе бумаги. Не видал он вашего лоскутка!

– Вот погоди-ка: на Страшном суде черти припекут тебя за это железными рогатками! вот посмотришь, как припекут!

– Да за что же припекут, коли я не брала и в руки четвертки? Уж скорее другой какой бабьей слабостью, а воровством меня еще никто не попрекал.

– А вот черти-то тебя и припекут! скажут: «А вот тебе, мошенница, за то, что барина-то обманывала!», да горячими-то тебя и припекут!

– А я скажу: «Не за что! ей-богу, не за что, не брала я…» Да вон она лежит на столе. Всегда понапраслиной попрекаете!

Плюшкин увидел, точно, четвертку и на минуту остановился, пожевал губами и произнес:

– Ну, что ж ты расходилась так? Экая занозистая! Ей скажи только одно слово, а она уж в ответ десяток! Поди-ка принеси огоньку запечатать письмо. Да стой, ты схватишь сальную свечу, сало дело топкое: сгорит – да и нет, только убыток, а ты принеси-ка мне лучинку!

Мавра ушла, а Плюшкин, севши в кресла и взявши в руку перо, долго еще ворочал на все стороны четвертку, придумывая: нельзя ли отделить от нее еще осьмушку, но наконец убедился, что никак нельзя; всунул перо в чернильницу с какою-то заплесневшею жидкостью и множеством мух на дне и стал писать, выставляя буквы, похожие на музыкальные ноты, придерживая поминутно прыть руки, которая расскакивалась по всей бумаге, лепя скупо строка на строку и не без сожаления подумывая о том, что все еще останется много чистого пробела.

И до такой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек! мог так измениться! И похоже это на правду? Все похоже на правду, все может статься с человеком. Нынешний же пламенный юноша отскочил бы с ужасом, если бы показали ему его же портрет в старости. Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом! Грозна, страшна грядущая впереди старость, и ничего не отдает назад и обратно! Могила милосерднее ее, на могиле напишется: «Здесь погребен человек!», но ничего не прочитаешь в хладных, бесчувственных чертах бесчеловечной старости.

– А не знаете ли вы какого-нибудь вашего приятеля, – сказал Плюшкин, складывая письмо, – которому бы понадобились беглые души?

– А у вас есть и беглые? – быстро спросил Чичиков, очнувшись.

– В том-то и дело, что есть. Зять делал выправки: говорит, будто и след простыл, но ведь он человек военный: мастер притопывать шпорой, а если бы похлопотать по судам…

– А сколько их будет числом?

– Да десятков до семи тоже наберется.

– А ей-богу, так! Ведь у меня что год, то бегают. Народ-то больно прожорлив, от праздности завел привычку трескать, а у меня есть и самому нечего… А уж я бы за них что ни дай взял бы. Так посоветуйте вашему приятелю-то: отыщись ведь только десяток, так вот уж у него славная деньга. Ведь ревизская душа стоит в пятистах рублях.

«Нет, этого мы приятелю и понюхать не дадим», – сказал про себя Чичиков и потом объяснил, что такого приятеля никак не найдется, что одни издержки по этому делу будут стоить более, ибо от судов нужно отрезать полы собственного кафтана да уходить подалее; но что если он уже действительно так стиснут, то, будучи подвигнут участием, он готов дать… но что это такая безделица, о которой даже не стоит и говорить.

– А сколько бы вы дали? – спросил Плюшкин и сам ож.довел: руки его задрожали, как ртуть.

– Я бы дал по двадцати пяти копеек за душу.

– А как вы покупаете, на чистые?

– Да, сейчас деньги.

– Только, батюшка, ради нищеты-то моей, уже дали бы по сорока копеек.

– Почтеннейший! – сказал Чичиков, – не только по сорока копеек, по пятисот рублей заплатил бы! с удовольствием заплатил бы, потому что вижу – почтенный, добрый старик терпит по причине собственного добродушия.

– А ей-богу, так! ей-богу, правда! – сказал Плюшкин, свесив голову вниз и сокрушительно покачав ее. – Всё от добродушия.

– Ну, видите ли, я вдруг постигнул ваш характер. Итак, почему ж не дать бы мне по пятисот рублей за душу, но… состоянья нет; по пяти копеек, извольте, готов прибавить, чтобы каждая душа обошлась, таким образом, в тридцать копеек.

– Ну, батюшка, воля ваша, хоть по две копейки пристегните.

– По две копеечки пристегну, извольте. Сколько их у вас? Вы, кажется, говорили семьдесят?

– Нет. Всего наберется семьдесят восемь.

– Семьдесят восемь, семьдесят восемь, по тридцати копеек за душу, это будет… – здесь герой наш одну секунду, не более, подумал и сказал вдруг: – это будет двадцать четыре рубля девяносто шесть копеек! – он был в арифметике силен. Тут же заставил он Плюшкина написать расписку и выдал ему деньги, которые тот принял в обе руки и понес их к бюро с такою же осторожностью, как будто бы нес какую-нибудь жидкость, ежеминутно боясь расхлестать ее. Подошедши к бюро, он переглядел их еще раз и уложил, тоже чрезвычайно осторожно, в один из ящиков, где, верно, им суждено быть погребенными до тех пор, покамест отец Карп и отец Поликарп, два священника его деревни, не погребут его самого, к неописанной радости зятя и дочери, а может быть, и капитана, приписавшегося ему в родню. Спрятавши деньги, Плюшкин сел в кресла и уже, казалось, больше не мог найти материи, о чем говорить.

– А что, вы уж собираетесь ехать? – сказал он, заметив небольшое движение, которое сделал Чичиков для того только, чтобы достать из кармана платок.

Этот вопрос напомнил ему, что в самом деле незачем более мешкать.

– Да, мне пора! – произнес он, взявшись за шляпу.

– А чайку?

– Нет, уж чайку пусть лучше когда-нибудь в другое время.

– Как же, а я приказал самовар. Я, признаться сказать, не охотник до чаю: напиток дорогой, да и цена на сахар поднялась немилосердная. Прошка! не нужно самовара! Сухарь отнеси Мавре, слышишь: пусть его положит на то же место, или нет, подай его сюда, я ужо снесу его сам. Прощайте, батюшка, да благословит вас Бог, а письмо-то председателю вы отдайте. Да! пусть прочтет, он мой старый знакомый. Как же! были с ним однокорытниками!

Засим это странное явление, этот съежившийся старичишка проводил его со двора, после чего велел ворота тот же час запереть, потом обошел кладовые, с тем чтобы осмотреть, на своих ли местах сторожа, которые стояли на всех углах, колотя деревянными лопатками в пустой бочонок, наместо чугунной доски; после того заглянул в кухню, где под видом того чтобы попробовать, хорошо ли едят люди, наелся препорядочно щей с кашею и, выбранивши всех до последнего за воровство и дурное поведение, возвратился в свою комнату. Оставшись один, он даже подумал о том, как бы ему возблагодарить гостя за такое в самом деле беспримерное великодушие. «Я ему подарю, – подумал он про себя, – карманные часы: они ведь хорошие, серебряные часы, а не то чтобы какие-нибудь томпаковые или бронзовые; немножко поиспорчены, да ведь он себе переправит; он человек еще молодой, так ему нужны карманные часы, чтобы понравиться своей невесте! Или нет, – прибавил он после некоторого размышления, – лучше я оставлю их ему после моей смерти, в духовной, чтобы вспоминал обо мне».

Но герой наш и без часов был в самом веселом расположении духа. Такое неожиданное приобретение было сущий подарок. В самом деле, что ни говори, не только одни мертвые души, но еще и беглые, и всего двести с лишком человек! Конечно, еще подъезжая к деревне Плюшкина, он уже предчувствовал, что будет кое-какая пожива, но такой прибыточной никак не ожидал. Всю дорогу он был весел необыкновенно, посвистывал, наигрывал губами, приставивши ко рту кулак, как будто играл на трубе, и наконец затянул какую-то песню, до такой степени необыкновенную, что сам Селифан слушал, слушал и потом, покачав слегка головой, сказал: «Вишь ты, как барин поет!» Были уже густые сумерки, когда подъехали они к городу. Тень со светом перемешалась совершенно, и казалось, самые предметы перемешалися тоже. Пестрый шлагбаум принял какой-то неопределенный цвет; усы у стоявшего на часах солдата казались на лбу и гораздо выше глаз, а носа как будто не было вовсе. Гром и прыжки дали заметить, что бричка взъехала на мостовую. Фонари еще не зажигались, кое-где только начинались освещаться окна домов, а в переулках и закоулках происходили сцены и разговоры, неразлучные с этим временем во всех городах, где много солдат, извозчиков, работников и особенного рода существ, в виде дам в красных шалях и башмаках без чулок, которые, как летучие мыши, шныряют по перекресткам. Чичиков не замечал их и даже не заметил многих тоненьких чиновников с тросточками, которые, вероятно сделавши прогулку за городом, возвращались домой. Изредка доходили до слуха его какие-то, казалось, женские восклицания: «Врешь, пьяница! я никогда не позволяла ему такого грубиянства!» – или: «Ты не дерись, невежа, а ступай в часть, там я тебе докажу!..» Словом, те слова, которые вдруг обдадут, как варом, какого-нибудь замечтавшегося двадцатилетнего юношу, когда, возвращаясь из театра, несет он в голове испанскую улицу, ночь, чудный женский образ с гитарой и кудрями. Чего нет и что не грезится в голове его? он в небесах и к Шиллеру заехал в гости – и вдруг раздаются над ним, как гром, роковые слова, и видит он, что вновь очутился на земле, и даже на Сенной площади, и даже близ кабака, и вновь пошла по-будничному щеголять перед ним жизнь.

Наконец бричка, сделавши порядочный скачок, опустилась, как будто в яму, в ворота гостиницы, и Чичиков был встречен Петрушкою, который одною рукою придерживал полу своего сюртука, ибо не любил, чтобы расходились полы, а другою стал помогать ему вылезать из брички. Половой тоже выбежал, со свечою в руке и салфеткою на плече. Обрадовался ли Петрушка приезду барина, неизвестно, по крайней мере, они перемигнулись с Селифаном, и обыкновенно суровая его наружность на этот раз как будто несколько прояснилась.

– Долго изволили погулять, – сказал половой, освещая лестницу.

– Да, – сказал Чичиков, когда взошел на лестницу. – Ну, а ты что?

– Слава богу, – отвечал половой, кланяясь. – Вчера приехал поручик какой-то военный, занял шестнадцатый номер.

– Поручик?

– Неизвестно какой, из Рязани, гнедые лошади.

– Хорошо, хорошо, веди себя и вперед хорошо! – сказал Чичиков и вошел в свою комнату. Проходя переднюю, он покрутил носом и сказал Петрушке: – Ты бы, по крайней мере, хоть окна отпер!

– «все, что подходит под губу, съедобное; всякая овощь, кроме хлеба и мяса». (Из записной книжки Н.В. Гоголя.)

Меню статьи:

В поэме Гоголя «Мертвые души» все персонажи имеют черты собирательности и типичности. Каждый из помещиков, которых посещает Чичиков со своей странной просьбой о купле-продаже «мертвых душ», олицетворяет один из характерных образов помещиков гоголевской современности. Поэма Гоголя в плане описания характеров помещиков интересна в первую очередь тем, что Николай Васильевич был иностранцем по отношению к русским людям, ему ближе было украинское общество, поэтому Гоголь смог подметить специфические черты характера и манеру поведения тех или иных типов людей.

Возраст и внешний вид Плюшкина

Одним из помещиков, которых посещает Чичиков, является Плюшкин. До момента личного знакомства Чичиков кое-что уже знал об этом помещике – в основном это была информация на предмет его скупости. Чичиков знал, что благодаря этой черте крепостные Плюшкина «мрут, как мухи», а те, кто не умер, сбегают от него.

Предлагаем ознакомиться с кратким содержанием произведения Н. В. Гоголя “Тарас Бульба”, в котором раскрывается тема патриотизма и любви к Родине.

В глазах Чичикова Плюшкин стал важным кандидатом – у него появилась возможность скупить много «мертвых душ».

Однако увидеть поместье Плюшкина и познакомиться с ним лично Чичиков оказался не готов – открывшаяся перед ним картина ввергла его в недоумение, сам Плюшкин так же ничем не выделялся из общего фона.

К своему ужасу Чичиков понял, что персона, которую он принял за ключницу, на самом деле не ключница, а сам помещик Плюшкин. Принять Плюшкина можно было за кого угодно, но только не за самого богатого помещика уезда: он был непомерно тощий, лицо его было немного вытянутой формы и такое же ужасно тощее, как и тело. Глаза у него были маленького размера и необыкновенно живые для старика. Подбородок был очень длинный. Облик его дополнял беззубый рот.

В произведении Н. В. Гоголя “Шинель” раскрывается тема маленького человека. Предлагаем ознакомиться с его кратким содержанием.

Одежда Плюшкина была абсолютно не похожа на одежду, ее даже с трудом можно было так назвать. Плюшкин абсолютно не уделял внимание своему костюму – он обносился до такой степени, что его одежда стала похожа на лохмотья. Плюшкина вполне возможно было принять за бродягу.

К этому облику прибавились и естественные старческие процессы – на момент повествования Плюшкину было около 60-лет.

Проблема имени и значение фамилии

Имя Плюшкина никогда не встречается в тексте, вполне вероятно, что это сделано преднамеренно. Таким способом Гоголь подчеркивает отстраненность Плюшкина, черствость его характера и отсутствие гуманистического начала в помещике.

В тексте, однако же, есть момент, который может помочь обнаружить имя Плюшкина. Помещик время от времени называет свою дочь по отчеству – Степановной, этот факт дает право говорить о том, что Плюшкина звали Степаном.

Вряд ли имя этого персонажа выбрано в качестве определенного символа. В переводе с грецкого Степан обозначает «венец, диадема» и указывает на постоянный атрибут богини Геры. Вряд ли эта информация была решающей при выборе имени, чего нельзя сказать про фамилию героя.

В русском языке слово «плюшкин» используется для номинации человека отличающегося скупостью и манией накоплять сырьевую и материальную базу без какой-либо цели.

Семейное положение Плюшкина

На момент повествования, Плюшкин – одинокий человек, ведущий аскетический образ жизни. Уже долгое время он вдовствует. Когда- то жизнь Плюшкина была другой – его жена привносила смысл жизни в бытие Плюшкина, она стимулировала в нем появление позитивных качеств, способствовала появлению гуманистических качеств. У них в браке родилось трое детей – две девочки и мальчик.

В то время Плюшкин был совсем не похож на мелочного скупердяя. Он с радостью принимал гостей, был общительным и открытым человеком.

Плюшкин никогда не был транжирой, но его скупость имела свои разумные рамки. Одежда его не отличалась новизной – обычно он ходил в сюртуке, он был заметно поношен, но очень прилично выглядел, на нем не было даже ни одной заплатки.

Причины изменения характера

После смерти жены Плюшкин полностью поддался своему горю и апатии. Скорее всего, он не имел предрасположенности к общению с детьми, его мало интересовал и увлекал процесс воспитания, поэтому мотивация жить и возрождаться ради детей для него не срабатывала.

В дальнейшем у него начинает развиваться конфликт со старшими детьми – в результате они, устав от постоянного брюзжания и лишений, покидают отцовский дом без его разрешения. Дочка выходит замуж без благословления Плюшкина, а сын приступает на военную службу. Такая вольность стала причиной гнева Плюшкина – он проклинает своих детей. Сын был по отношению к отцу категоричен – он полностью прервал с ним контакт. Дочка все же не отказалась от своего отца, несмотря на такое отношение к своим родным, она время от времени навещает старика и привозит к нему своих детей. Плюшкин не любит возиться с внуками и воспринимает их встречи крайне прохладно.

Младшая дочь Плюшкина умерла, будучи ребенком.

Таким образом, Плюшкин остался одиноким в своей большой усадьбе.

Поместье Плюшкина

Плюшкин считался самым богатым помещиком в уезде, но Чичикову, приехавшему в его поместье, показалось, что это была шутка – усадьба Плюшкина была в ветхом состоянии – ремонт в доме не делался уже много лет. На деревянных элементах дома можно было видеть мох, окна в доме были заколочены – казалось, что на самом деле никто не живет здесь.

Дом Плюшкина был огромен, сейчас он пустовал – во всем доме Плюшкин жил один. Из-за своего запустения дом напоминал старинный замок.

Внутри дом мало чем отличался от внешнего вида. Так как большинство окон в доме были забиты, то в доме было невероятно темно, и разглядеть что-либо было трудно. Единственное место, куда проникал солнечный свет – это личные комнаты Плюшкина.

В комнате Плюшкина царил невероятный беспорядок. Кажется, что здесь никогда не убиралось – все было в паутине и пыли. Повсюду валялись сломанные вещи, которые Плюшкин не решался выбросить, так как думал, что они все еще ему могут понадобиться.

Мусор также никуда не выбрасывался, а складывался тут же в комнате. Письменный стол Плюшкина не был исключением – важные бумаги и документы здесь лежали вперемешку с мусором.

За домом Плюшкина растет огромный сад. Как и все в усадьбе он находится в запустении. За деревьями уже давно никто не ухаживал, сад порос сорняками и мелкими кустами, которые оплел хмель, но даже в таком виде сад прекрасен, он резко выделяется на фоне запустелых домов и полуразрушенных зданий.

Особенности взаимоотношений Плюшкина с крепостными

Плюшкин далек от идеала помещика, он со своими крепостными ведет себя грубо и жестоко. Собакевич, рассказывая о его отношении к крепостным, утверждает, что Плюшкин морит своих подданных голодом, чем значительно увеличивает смертность среди крепостных. Внешность крепостных Плюшкина становится подтверждением этих слов – они излишне худы, безмерно тощие.

Не удивительно, что многие крепостные сбегают от Плюшкина – жизнь в бегах более привлекательна.

Порой Плюшкин делает вид, что заботиться о своих крепостных – он заходит на кухню и проверяет, хорошо ли они едят. Однако делает он это неспроста – пока проходит контроль за качеством питания, Плюшкин успевает от души наесться. Конечно, эта хитрость не скрылась от крестьян и стала поводом для обсуждений.

Плюшкин все время обвиняет своих крепостных с воровстве и мошенничестве – он считает, что крестьяне всегда стараются его обворовать. Но ситуация выглядит совсем иной – Плюшкин настолько запугал своих крестьян, что они боятся взять хоть что-то себе без ведома помещика.

Трагизм ситуации создается еще и тем, что складские помещение Плюшкина ломятся от продовольствия, почти все это приходит в негодность и потом выбрасывается. Конечно, Плюшкин бы мог отдать излишки своим крепостным, улучшим тем самым из жизненные условия и подняв свой авторитет в их глазах, но жадность берет верх – ему проще выбросить непригодные вещи, чем сделать доброе дело.

Характеристика личностных качеств

В старости Плюшкин стал неприятным типом из-за своего склочного характера. Люди стали его сторониться, соседи и друзья стали заезжать все реже, а потом и вовсе перестали с ним общаться.

После смерти жены Плюшкин предпочитал уединенный способ жизни. Он считал, что гости всегда вредят – вместо того, чтобы заняться чем-то действительно полезным, приходится проводить время в пустых беседах.

К слову, такая позиция Плюшкина не приносила желаемых результатов – его поместье уверенно приходило в запустение, пока окончательно не обрело вид заброшенного селения.

В жизни старика–Плюшкина всего две радости – скандалы и накопление финансов и сырья. Искренне говоря, он и одному, и другому отдается с душой.

Плюшкин на удивление обладает талантом замечать любые мелочи и даже самые ничтожные недоработки. Другими словами, он чрезмерно придирчив к людям. Свои замечания он не в силе высказывать спокойно – в основном он кричит и бранит своих слуг.

Плюшкин не способен сделать что-то доброе. Он черствый и жестокий человек. Ему безразлична судьба своих детей – со своим сыном он потерял связь, дочка же периодически пытается пойти на примирение, но старик пресекает эти попытки. Он считает, что они имеют корыстную цель – дочь с зятем хотят обогатиться за его счет.

Таким образом, Плюшкин – ужаснейший помещик, который живет определенной цели. В целом он наделен негативными чертами характера. Сам помещик не осознает истинных результатов своих поступков – он всерьез думает, что он заботливый помещик. На самом же деле, он тиран, губящий и разрушающий судьбы людей.

В знаменитой поэме Н. В. Гоголя «Мёртвые души» ярко представлены характеры людей на примере помещиков. В их чертах показаны все слабости, которые могут быть у человека. Одним из таких выраженных слабостей является скупость и жадность. Эти две черты составляют основу образа Плюшкина.

Плюшкин изображается, как запустивший не только себя, но и всю деревню, помещик. Его скупость оставила свой отпечаток на всём, в том числе и на обстановке дома. Когда Чичиков оказался в комнате Плюшкина, ему показалось, что она необитаема. На всём лежал большой слой пыли, стояли сломанные предметы, исписанные мелкие бумажки – всё имело неопрятный вид. И в самом углу комнаты была большая куча с мусором. И вот эта куча как нельзя лучше отражает характер Плюшкина. Он туда складывал всё, что ему попадалось, любую мелочь, которой он потом всё равно не пользовался. Так ведут себя все скупцы – куча отражает то, что они копят различный хлам только лишь для того, чтобы он просто был. Так они ощущают себя богаче материально потому, что такие люди не обогащают свой внутренний мир, захламляя его ненужными вещами и мыслями.

У Плюшкина не всегда была так сильно видна скупость: у него была семья, которая сдерживала эти черты характера. Когда он остался один, ему стало не о ком заботиться, стараться как-то развивать свой характер, и только лишь одна цель у него появилась – это как можно больше скопить что-либо. Скупым людям не важно, что копить – им всё мало, скупость становится всё больше, и они уже не смотрят на то, что копят. Таким образом, скупые пытаются восполнить нехватку в человеческих чувствах – любви, дружбе, понимании. Потому что, когда Плюшкин вспомнил про своего друга юности, выражение его лица преобразилось – он смог почувствовать те эмоции, которые у него были в детстве и юности. Но с такими людьми никто не хочет общаться, говорить с ними не о чем и поэтому они становятся всё более жадными.

Возможно, если бы у Плюшкина рядом был кто-нибудь из близких людей, который бы не говорил с ним о деньгах, а пытался развить его внутренний мир, то тогда он бы не был таким жадным, скупым. Потому что, когда к нему приходила дочь, то разговор всё равно возвращался к деньгам. Получается, Плюшкин не интересовал никого как личность, и из-за этого он становится безразличным к чувствам других и ценит только материальное. Если бы с ним был человек, который стремился бы помогать ему, улучшить его характер, то Плюшкин был бы добрым и справедливым помещиком.

Вариант 2

Год назад он был совершенно другим человеком. Очень счастливым и добрым. У него была замечательная любящая семья, жена и дети. Плюшкин был прекрасным другом и товарищем. Его поместье процветало, он прекрасно руководил им. Рабочие с большим уважением относились к своему работодателю. Но внезапно умирает от болезни его жена. И это подкосило главного героя. Жена была для него главной опорой и музой. Ведь она вдохновляла Плюшкина на работу. Но собрал свои силы в крепкий мужской кулак, он еще как-то держался на плаву. Спустя время с родительского дома сбегает его любимая дочь. Да и с кем, с офицером, Плюшкин до смерти ненавидел армию. И это следующий удар в сердце главного героя. А сын отказывается от статской службы и уходит служить в полк.

Плюшкин совсем опускает руки, но добивает его смерть его любимой младшей дочурки. И его существование окончено, он потерял смысл жизни, все его любимые люди умерли и предали. Если раньше он трудился на благо своей семьи, то сейчас Плюшкин сходит с ума. Теперь все свои силы он направил в одно русло, собирает все добро и делает склады. Ему больше не нужны его рабочие, работаю и хорошо. Он не обращает на них ни какого внимания.

Когда Чичиков объезжал поместье Плюшкина, он был в ужасе от того как все медленно распадается и увядает. Покосившийся забор, домики вот-вот упадут. Но эти люди, жившие там, смирились с такой жизнью, а Плюшкин собирает с них дань полотном и хлебом. Люди обнищали, а Плюшкин собирает добро под своей крышей и никак им не пользуется. Люди со слезами на глазах смотрели, как все это пропадает и лежит мертвым грузом. У них пропало уважение к хозяину, но они так же работали на него. Но некоторые не выдержали такого издевательства над собой и около восьмидесяти человек сбежали от такого помещика. Плюшкин даже не стал их искать, так как ему было все равно на происходящее вокруг. Главная его цель, это завладеть добром, да как можно больше.

Гоголь описал своего героя, как смерть, так как что попадет в руки помещику, сразу хоронятся во тьме. Из-за его безразличия и равнодушия поместье превратилось в огромную свалку добра. Свалка та принадлежит лишь одному человеку. Но люди надеются, что после смерти Плюшкина в родное гнездо вернутся его дочь и сын. Они поставят поместье на ноги, и жизнь польется новым ручьем.

Сочинение Характеристика Плюшкина 9 класс

В произведении Гоголя «Мертвые души» есть весьма интересный персонаж, зовут его Плюшкин Степан. К сожалению, в жизни, такие как он часто встречаются.

И так это совсем еще не старый, высокий мужчина. Одет он, достаточно своеобразно, если не присматриваться, то можно подумать, что это пожилая женщина. Степан богатый помещик, у него огромная усадьба, много душ, но при первом взгляде на окружающую его обстановку можно подумать, что человек находится в стесненных обстоятельствах. Вокруг страшная разруха, одежду и самого барина и его слуг давно надо сменить на новую. Несмотря на богатые урожаи и забитые амбары он питается сухарями, что тогда говорить о слугах, которые умирают от голода, как мухи.

Плюшкин не всегда был таким жадным и скупым. При жене он просто старался экономить, но после ее смерти, с каждым годом становился все подозрительнее, жадность и скопидомство все сильнее овладевало им. Теперь не просто экономил Степан, но и складывал деньги и не тратил их даже на необходимые нужды. Для него перестали существовать дети, и внуки только цель наживы двигала им. Стараясь, как больше накопить он просто выпал из жизни. Он уже и сам не понимал, зачем копит и для чего. Становясь старше, в нем все больше проявляется равнодушие к людям. Ни дочери, ни сыну денег не дает, в нем живет какая-то жестокость к собственным детям. Степан не просто стал мелочным и ничтожным человеком, а потерял чувство собственного достоинства и следом уважение соседей и своих крестьян.

Есть вещи, о которых он совсем не заботится, хотя именно они требуют первостепенного внимания, зато строго следит за графином с наливкой. Плюшкин давно уже не живет, а доживает свой век в страшном унынии и желании нажиться еще сильнее. Правда проблески человечности еще бывают. Продав мертвые души он, изъявил желание помочь покупателю оформить купчую, что это проснувшееся доброта или понимание того что не только он занимается обогащением?

Как важно когда в жизни случаются трагедии, чтобы кто-то был рядом. Поддержал не только деньгами, а морально. Многие, зациклившись на своем горе, как Плюшкин начинают деградировать. Степана Плюшкина надо пожалеть, а не презирать и осуждать.

Встреча с Плюшкиным

В произведении Николая Васильевича Гоголя «Мертвые души» в 6-ой главе главный герой приезжает в поместье Степана Плюшкина. Автор говорит, что раньше ему было любопытно изучать незнакомое место и его хозяев. На этот раз он приезжает равнодушно. При этом писатель детально описывает все, что видит персонаж.

Все деревенские строения были ветхими: крыши сквозили, окна без стекол. Затем Чичиков увидел две сельские церкви, которые были пустыми и истрепавшимися. Следом показывается господский дом. Внешне он старый, потерпевший непогоду. Открытыми были лишь два окна, а остальные – заставлены или забиты досками. В тексте мы узнаем, что внутри был жуткий беспорядок, ощущается холод, словно из погреба. Известно, что дом является отражением своего хозяина. Из описания поместья следует, что Плюшкин – человек старый, что доказывают и его слова о седьмом десятке. Кроме этого, Гоголь рассказывает нам о скупости помещика. Он собирает абсолютно все, что видит, и складывает в одну кучу. В дороге к Плюшкину Чичиков узнал о прозвище «заплатанный». Одним словом народ описал внешность помещика и всего его хозяйства.

На первый взгляд он выглядит нищим, жалким, но главный персонаж знает о том, что у этого человека более тысячи душ. Это был худощавый старик с выступающим вперед подбородком. У него маленькие глазки и высоко выросшие брови. Взгляд кажется подозрительным и беспокойным. Одет в засаленные и рваные вещи. Также, мы узнаем о его прошлом. Оказалось, что он резко изменился после смерти его жены.

Когда Чичиков все-таки решил заговорить о сделке, помещик показал нам свою душу. Он упрекает крестьян абсолютно во всем, а также, не доверяет им. Ежегодно от него сбегают люди. В амбарах у Плюшкина гниет много продовольствия, которого он никому не дает. Он считает, что крестьяне прожорливые. Ходит к ним, чтобы под видом заботливости наесться. Кроме этого, он лицемерный, что доказывают его слова о своем добродушии.

Поэма заключается не только в покупке душ умерших крестьян, но и в том, чтобы читатель увидел души этих людей. Каждый из них уже мертв душевно. На примере Плюшкина Гоголь показывает скупость, негостеприимность, мелочность, ничтожество, лицемерие и жадность. Помещик даже родным детям, нуждающимся в его помощи, не дал никаких денег, имея при этом огромные запасы. С такими людьми невозможно найти общий язык. Он готов отдать даже то, чего уже нет, ради одной лишь наживы.

Образец 5

В поэме «Мертвые души» Н.В. Гоголя перед нами проходит целая галерея помещиков. Завершается она Плюшкиным.

Степан Плюшкин принципиально отличается от прочих помещиков. Характер героя дан в развитии. На его примере Гоголь показывает, как человек постепенно стал «прорехой на человечестве».

Чичиков встречается с Плюшкиным в его имении, в котором все находится в запустении. Барский дом похож на могильный склеп. Только сад напоминает о жизни, которая резко противопоставлена безобразной жизни помещика. От имения Плюшкина веет плесенью, гнилью, смертью.

При первой встрече Чичикова с Плюшкиным непонятно, кто перед ним, во всяком случае на помещика не похож – какая-то фигура. Внешность помещика такова, что, если бы Чичиков увидел его у церкви, принял бы за нищего. В доме Плюшкина темно, тянет холодом. Все комнаты заперты, кроме двух, в одной из них и обитал помещик. Везде беспорядок, горы мусора. Здесь остановилась жизнь – об этом символизируют остановившиеся часы.

Но так было не всегда. Автор показывает, как постепенно Плюшкин деградировал до такого состояния. Когда-то он был хорошим хозяином, имел семью, общался с соседями. Но жена умерла, дети ушли из дома, он остался один. Им овладела тоска и отчаяние. Плюшкин становится скупым, мелочным и подозрительным. Он и не испытывает потребности с кем-либо общаться, даже с родными детьми и внуками. Во всех видит врагов.

Плюшкин – раб вещей. Тащит в дом все подряд. Бессмысленно заполняет склады, амбары, где все потом гниет. Бесчисленные богатства пропадают зря. Крестьян Плюшкин считает тунеядцами, ворами. Они у него в деревне живут плохо, голодают. В результате такой жизни крестьяне умирают или бегут из усадьбы.

Предложение Чичикова относительно мертвых душ изумило Плюшкина. Он рад такой сделке. Чичиков приобрел у Плюшкина не только мертвых, но и беглых людей по низкой цене и был в хорошем расположении духа.

Образ этого помещика вызывает грусть. В человеке уничтожено все человеческое. Душа Плюшкина омертвела от жадности. В лице Плюшкина Гоголь изобразил духовную деградацию, доведенную до последней черты.

9 класс по литературе

Одной из самых известных сказок Ганса Христиана Андерсена является Снежная королева. Кай и Герда любили друг друга как родные